Слоновая кость

Ему не нужно было просить дважды.

16 Марфиль

На следующее утро я проснулась с жутким похмельем; зайдя на кухню, не застала там ни Себастьяна, ни тарелок с его, как всегда, аппетитными завтраками. Проснулась рано, учитывая, что легла вчера часа в три ночи, потому что не могла сомкнуть глаз из-за пожирающего чувства вины. Лиам прислал фотографию синяка под глазом и сказал, что, если в следующий раз столкнется с придурком-телохранителем, разукрасит ему лицо уже он.

Я знала, что он не продержится и тридцати секунд в драке с Себастьяном, но не хотела подливать масла в огонь, учитывая, что теперь визиты Лиама в квартиру будут весьма интересными. Высыпала хлопья в миску, не сводя глаз с коридора, откуда должен был выйти Себастьян, и поняла, что в квартире подозрительно тихо. Уже привыкла к негромкому жужжанию телевизора из комнаты Себастьяна или к ужасной хип-хоп-музыке, которую он слушал, когда оставался один.

Отложив миску в сторону, вышла в коридор с намерением проверить, не спит ли он. Когда постучала в его дверь, никто не ответил. Колебалась – открыть или подождать, пока подаст признаки жизни, – но любопытство взяло верх. Когда приоткрыла дверь, в комнате было темно: опущенные жалюзи не пропускали свет, но дневной свет исходил из приоткрытой двери спальни, где была видна застеленная кровать…

Господи, неужели он ушел, устав терпеть мои выходки?

Направилась в танцевальную студию, которая была погружена в кромешную тьму. Шарила по стене в поисках выключателя, когда чья-то рука обхватила меня сзади, заставив сердце застрять в горле, а крик, который собиралась издать, был приглушен широкой ладонью, закрывшей рот.

Задрожала, в ужасе осознавая, что похитителям удалось проникнуть в дом, что Себастьян, возможно, мертв и что теперь они убьют и меня. Себастьян был прав, они хотели меня убить, и я просто искушала судьбу, подставляя себя под удар, чтобы…

– Дрожишь как осиновый лист и даже не оказала ни малейшего сопротивления, Косточка, – вкрадчиво прошептал мне на ухо знакомый глубокий голос. – Тебе показалось забавным то, что ты сделала вчера?

Черт, черт, черт!

– Себастьян, отпусти меня, – промычала я в руку, которой он все еще прикрывал мои губы. Несмотря на то, что мысленно расслабилась, поняв, что это он, а не убийца схватил меня в темной комнате, внутри шевельнулась холодная скорлупка страха от того, с каким притворным спокойствием он шептал мне на ухо.

– Я задал тебе вопрос, – сказал он, усилив хватку и тем самым причиняя боль. – Тебе было весело, пока я места не находил, опасаясь за твою жизнь?

По правде говоря, в тот вечер на концерте было очень весело, но быть сейчас искренней показалось не лучшей идеей.

– Мне очень жаль… – прошептала сквозь его пальцы.

– Тебе еще о многом предстоит пожалеть, – пригрозил он, одновременно повернув меня: теперь мы были лицом к лицу, он удерживал мои руки над головой и прижался ко мне, полностью обездвижив телом. – Ты будешь делать в точности то, что скажу, Марфиль, или, клянусь богом, превращу твою жизнь в ад. Ты поняла?

С трудом сглотнула слюну.

Его правая рука схватила меня за оба запястья, чтобы освободить другую, которой он зажал подбородок между пальцами.

– Отвечай.

– Я поняла, – сказала, когда он убрал руку от рта, а его губы вновь оказались в опасной близости от моих. – Но теперь и ты меня послушай: никогда больше не прикасайся ни к одному из моих друзей.

Себастьян улыбнулся в темноте.

– А не то что́, Косточка? – спросил он, явно издеваясь надо мной.

– Прекрати меня так называть, – прошипела я.

– Хочешь, чтобы называл тебя той, кто ты есть? Капризной девчонкой? – он продолжал крепко держать меня за запястья, когда попыталась ударить его коленом. – Не рассчитывай на это, милая. Тебе придется сильно постараться, если захочешь прикоснуться хоть к одному волоску на моей голове, не говоря уже о том, чтобы причинить реальную боль.

– Считаешь себя крутым, да? Только потому, что высокий и с мускулами, как у Виктора Крама[12]… Я тебя не боюсь, Себастьян, если именно этого добивался, когда неожиданно появился… Можешь удерживать в вертикальном положении, когда захочешь и сколько хочешь, для меня это не проблема.

Его глаза гневно сверкнули из-за последней фразы, а пальцы еще крепче сжали мои запястья.

– Хочешь, открою тайну?

– Нет.

– То, что произошло тогда в ванной, случится снова… и гораздо раньше, чем думаешь.

– Не стоит недооценивать мое самообладание, Марфиль. Меня за него награждали медалями.

– А тебе дали медаль за то, что ты главный засранец в армии?

Он улыбнулся, невосприимчивый к попыткам вывести его из себя.

– Больше не хочу слышать, как поднимаешь эту тему.

– Того, что ты целовал меня взасос? Или того, что ты засранец? – продолжила я, не стесняясь в выражениях.

– И моему терпению есть предел, Марфиль. Не забывай, – ответил он, немного ослабляя хватку на запястьях.

– Если не возражаешь, я бы хотела, чтобы ты меня отпустил, у меня дела.

Себастьян серьезно посмотрел на меня.