Слоновья тропа (ЛП)

Драко перевернул страницу отчета, который читал, – будто и не делал никаких других движений. Гермиона окинула взглядом его лицо, документы, полупустой контейнер с едой и перевела глаза на книгу, которую Малфой только что подтолкнул к ней. Открыла том на случайной странице, перевернула ее, прочитала параграф, снова перелистнула страницу.

– Спасибо.

– Я раздобыл ее, когда ездил на встречу в Данию. Мне сказали, она редкая, но безумно полезная. Были еще другие издания на подобную тему, но так как я не в курсе конкретики проблемы, то решил, что лучше всего взять что-то более всеобъемлющее.

– Никто не знает конкретики проблемы, – его взгляд замер на середине листа, и Гермиона невидяще уткнулась в книгу. – Они просто не могут вспомнить.

– Ты говорила, они помнят часть прошлого?

– Больше нет, – Гермиона с усилием сконцентрировалась на россыпи слов. – Они помнили почти все, когда я впервые применила контрзаклинание. Кое-какие пробелы были, но я списала это на обычную забывчивость и возраст. А может, они пытались приспособиться к внезапно полученным воспоминаниям обо мне в их жизнях на протяжении восемнадцати лет после того, как прожили без этого два года.

– Известно, что такая ситуация провоцирует путаницу и вопросы о том, что реально, а что нет.

Гермиона кивнула, прокручивая в памяти то, как они временами смотрели на нее. Будто не понимали или не доверяли собственному рассудку.

– Знаю. Но затем они забыли такое… например, мое пригласительное письмо в Хогвартс. Потом дату моего рождения, само название «Хогвартс», я тебе рассказывала. То, что они помнили всего две недели до этого, стерлось из их памяти, либо же в этих воспоминаниях не было меня.

Драко отложил отчет на стол и посмотрел на Гермиону.

– Ты уверена, что изначальное заклинание было снято полностью?

– Об этом я подумала в первую очередь. Но мы не смогли найти никаких его следов. И я решила, что все дело в двойственности воспоминаний.

– Контрзаклинание не стирает измененные воспоминания и не помещает те, в которых нет тебя, под оригинал.

– Правильно. Поэтому иногда дубликаты побеждают. Или разум, стараясь разобраться, выбирает выдумку в качестве истины. Но временами воспоминания отторгаются полностью, как будто мозг блокирует их, не имея возможности проанализировать. Иногда он работает… очень странно.

– И ты до сих пор не знаешь причины?

Она покачала головой.

– Мы пытаемся выявить ее, прорабатываем любую теорию, которая может подойти. Но лучше не становится. Изначальное заклинание, оно… оно изменило все воспоминания в течение их жизни. Начиная с двух лет они знали, как их звали в каждый из моментов их бытия. Начиная с двадцати, они знали обо мне в каждую секунду своего существования. Всё должно было быть изменено.

Внимание Драко стало слишком пристальным, и Гермиона не могла не отвести глаз, но кожей все равно чувствовала его взгляд и то, как сгущается воздух вокруг.

– Они забывают всё?

– Нет, насколько мы можем судить. Только то, что связано со мной. Они еще помнят кое-что, но их это смущает. Не всегда понимают, кто я. Мама… – Гермиона подавилась словами и, тряся головой, пыталась собраться с мыслями, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

– Должен быть способ исправить это. Тебе просто надо его найти.

– Знаю, – она вскинула голову. – И я найду.

7 июня, 2003

Гермиона застонала, вытащила из-под головы подушку и накрыла ею голову.

– Не смотри на меня.

– Почему? – в его хриплом после долгого сна голосе звучало веселье.

Она сконцентрировалась на красном пятне за закрытыми веками.

– Потому что солнце отражается от серой радужки, и твои глаза светятся так, будто где-то внутри горят лампочки. И это настолько ярко, что жжет мою сетчатку, – кажется, будто разгорается пожар. Так что тебе надо продолжать глядеть в сторону.

– Мои глаза заставляют чувствовать пожар в твоих? – он хмыкнул, и от его движения чуть прогнулся матрас. – А огонь распространяется? Или румянец на твоих щеках является следствием чего-то еще?

– Распространяется. В конце концов, все мое тело будет похоже на помидор, а кровь станет по-настоящему жаркой, и я начну потеть. А могу покрыться фурункулами. И это заразно, а ты же не хочешь, чтобы я стала такой, когда ты тут лежишь рядом очень голый. Так что прекрати смотреть на меня своими опасными глазами. И нечего хихикать.

– Это не хихиканье. Это неприкрытый смех над твоим сумасшествием. Я не могу определить, каково это, все время быть внутри твоей головы. Это либо чудесная страна, полная фантастических вещей и развлечений. Или же подобие полету на самой большой скорости на метле без тормозов через неизведанный мир. Что бы там ни было, всё звучит довольно-таки пугающе.

– Шшшр, – Гермиона покачала головой. – Гениев часто недопонимают.

Она рассмеялась вместе с Драко и ничего не имела против, когда он, отшвырнув подушку с кровати, прижался губами к ее плечу. Одной рукой собрал ее волосы в горсть, а другой поглаживал отметину, оставленную им же у нее на животе прошлой ночью.

– Это наш последний день в Испании. Послушай, мы же не делаем ничего, что творили бы в Англии.