Слоны и пешки. Страницы борьбы германских и советских спецслужб

Он был, вероятно, последним разведчиком-идеалистом марксизма-ленинизма, работал только на идею. Врученным ему аппаратом «Минокс» снимал массивы документов в Лондоне и Берлине. Никаких денег не брал, отрицал их как таковые. Он передал огромное количество важной информации без какого-либо материального вознаграждения. Я укажу здесь лишь на две его тайных акции: он годами, с 1953 по 1961, выдавал советской стороне агентов британской, американской, западно-германской разведок, общим числом почти 400(!). Он предоставил уже на стадии планирования американцами и англичанами операцию «Золото» — рытье в Берлине уникального подземного тоннеля, нашпигованного аппаратурой для подключения к советским и восточно-германским правительственным линиям связи. Несколько лет по ним советская разведка гнала дезинформацию, а британская и другие спецслужбы с удовольствием ею пользовались. В 1956 году тоннель «официально» обнаружили, в него прошествовали связисты армий СССР и ГДР, противная сторона была в шоке, начались поиски: кто же выдал тоннель? О нем в берлинской резидентуре СИС знали резидент, его заместитель и Блейк. Последний не мог не оказаться в числе подозреваемых, так как ранее при работе в отделении «Игрек» участвовал в обсуждении плана создания тоннеля. Улики против Блейка начали накапливаться. Конечно, в конце концов не он один присутствовал при первичной дискуссии. Но это было определяющим моментом для его провала, хотя затем при отделке мозаичного панно с названием «Блейк — шпион — идеалист века» плиточка с изображением тоннеля заняла достойное место.

Так что же? Утверждают, в том числе и такой авторитет по части предательства, как О. Гордиевский, что грех лежит исключительно на Михаиле Голеневском, том самом деятеле польской безопасности, что бежал в США и дал наводку на Хафтона, а оттолкнувшись от последнего англичане выскочили на Лонсдейла. В своей книге Гордиевский пишет, что «…польский перебежчик Михаил Голеневский предоставил СИС и МИ-5 сведения о Джордже Блейке. В апреле 1961 года по указанию СИС Блейк был отозван с курсов арабского языка в Ливане и арестован».

Ну, в-третьих или в-четвертых, сразу о курсах арабского языка. У англичан не хватало арабистов? В то же время Блейк владел в совершенстве русским, а специалистов с литературным русским языком, подчеркиваю — не с магазинным русским, ни в одной разведке мира не бывает перебора. Все шло по бюрократической схеме всех разведок: его вызвал зам. начальника управления кадров Ян Кришли и предложил… Блейк на встрече с советским резидентом Коровиным (генералом Родиным) спросил как быть, тот сказал — езжай. Блейка засунули в Бейрут на эти полуторогодичные курсы в сентябре 1960 года. Причем откомандировали из русской службы разведки. О чем это говорит? Его отправили «в отстойник»: надо разобраться с поступившими на Блейка уликами, пока разрозненными, вот и послали в Ливан, чтобы взрастить будущую звезду арабистики! Как позже Гордиевского отозвали из Лондона «для консультации» и… отправили в подмосковный санаторий на 24 дня. Для чего? Для того же самого: покопаться в полученных, но слабеньких уликах. Генерал Родин в ситуации совершенно не разобрался. Это было если не началом, то серединой конца Блейка. Как не хватило коллективного ума в английском отделе советской разведки, что Блейка неспроста вытурили в Ливан, подальше от Лондона… думаете, последует «не понимаю»? Нет, я понимаю, как у нас говорят: что если к тридцати годам не нажил умишка, то потом уже безнадега. Пример Кима Филби был: после того как он попал «под колпак», английская контрразведка создала ему условия для работы тоже в Ливане, в 1956 году, где он прожил больше, чем Блейк (до 1963 года), и был вынужден бежать в Союз на пароходе «Долматов», который даже нужный груз оставил на пристани!

Причем когда Блейк, получив телеграмму из Лондона с просьбой прибыть туда, забеспокоился и вызвал на встречу своего оператора из бейрутской резидентуры КГБ, тот запросил Москву, которая как всегда ничего подозрительного — святая простота — не усмотрела, и Блейк спокойно поехал в апреле 1961 года в лондонскую мышеловку. Сам Блейк проявил настороженность при посылке его в Бейрут (правда, не слишком великую, поскольку Ближний Восток его притягивал, Восток многих привлекает) и при отзыве его из Ливана: в обоих случаях он советовался со своими операторами, не паниковал, но Центр… дело прошляпил. Как говорится: конь в этом деле не валялся или не в коня корм. Но то про коня, а не про какой другой домашний скот, в общем, генерал Коровин до маршала Конева по глубине стратегии явно не дотянул.