Слотеры. Песнь крови

Азартно орудуя кинжалом, иберриец в какой-то момент оказался ко мне особенно близко. Его мелово-белое лицо, превращённое свирепым оскалом в дьявольскую маску, заслонило всю комнату. Ощеренные зубы и безумные, почти лишённые зрачков глаза влажно блестели в предвкушении близкой победы… Тем приятнее было увидеть, как отблески кровожадного ликования вдруг погасли, а черты дьявольской маски размылись, обнаружив под собой испуганную личину вора, схваченного за руку.

То есть за обе руки.

Наступила моя очередь ощерить клыки.

— Попался?

Вурдалак дёрнулся раз, другой, но безуспешно. На белом лице проступили признаки нарастающей паники. Ещё рывок, ещё, ещё, ещё!..

Он потерял хладнокровие и лихорадочно забился в тисках моих пальцев, впустую расходуя силы; затрепыхался, точно огромная рыба, которую умелый рыбак выводит из глубины на леске.

Мои ладони были влажными и скользкими от крови, что, казалось, давало ему шанс вывернуться… но в том-то и дело — казалось.

Шпаги, пистолеты, кинжалы… Ха! Моим главным оружием всегда были и остаются собственные лапищи: две ладони, каждая шириной со сковороду, и толстые пальцы, способные завязать в узел кованый гвоздь. Я чуть нахмурился и усилил хватку, чувствуя, как сминается под пальцами помертвевшая плоть, как начинают похрустывать кости иберрийца. Кинжалы глухо стукнули об пол, один за другим выскользнув из онемевших рук вурдалака. Пинком сапога я отбросил их в сторону.

С отчаянным рыком иберриец сократил расстояние меж нами и попытался заехать мне коленом в пах, однако чего-то подобного я как раз ожидал и успел принять удар на бедро.

Мы всё ещё топтались по комнате, как два диковинных и несуразных танцора, но теперь в этом танце вёл уже я.

— Последний шанс закончить всё быстро… — прошипел я в искажённое ненавистью и страхом лицо, — Кто послал? Говори!

Вместо ответа голова полунежити прянула вперёд с такой скоростью, что я едва-едва успел отдёрнуться в сторону. Лязгнув зубами, точно пастью капкана, чёртов вурдалак цапнул меня за шею. Зацепить сумел лишь самыми краешками зубов, однако и этого хватило, чтобы содрать лоскут кожи.

Ну, надо же! Подпустить полукровососа к своему горлу! Теряешь хватку, Ублюдок…

Ярость ударила в голову кроваво-огненным комом.

Рыкнув, я откачнулся назад и тут же сам саданул лбом в лицо противнику. Пушечное ядро едва ли сделало бы работу лучше. Мясистый нос навсегда перестал выдаваться на физиономии иберрийца, безумные глаза погасли, а сам он тут же залился кровью и весь обмяк. Не давая вампирскому прихвостню опомниться, я шагнул назад и вбок и закружился на месте, раскручивая головореза на вытянутых руках, точно камень в праще.

Пробежав несколько шагов на подгибающихся ногах, он сбился с шага, потерял равновесие, поплыл-полетел, подхваченный силой инерции, а затем на короткое мгновение ощутил, что его руки свободны. Эта свобода недолго длилась и ни на что не сгодилась — стоило мне разжать пальцы, как раскрученное тело полетело прочь и со всего маха врезалось в один из шкафов, ломая как его полки, так и рёбра вурдалака.

Под обломками шкафа и ворохом высыпавшихся из него вещей иберриец затих, напоследок артистично подрыгав ногой.

Подобрав шпагу, я приблизился к поверженному врагу и кончиком клинка начал откапывать его, аккуратно отбрасывая в сторону куски дерева и тряпки, одновременно удерживая кучу, образовавшуюся на полу, под прицелом «единорога».

Руку мерзавец исполосовал мне на совесть. Кровь тонкими тягучими струйками стекала на пол, жадно впитываясь ковром, сбитым ногами в один большой комок. Простыми повязками тут не обойдёшься, придётся наложить не один десяток швов… всё равно беспокоиться о спокойном сне доктора Шу уже глупо. Почтенный бакалавр медицины наверняка проснулся от шума и теперь не посмеет сомкнуть глаз до самого утра. И славно! Не откажет же он, несмотря на поздний час, своему самому именитому клиенту? Тем более не в его положении привередничать — благодаря соседству с Выродком бедняга доктор помимо спокойного сна и душевного равновесия потерял ещё и добрую половину клиентуры. Ему грех пренебрегать приработком.

Разбросав, наконец, барахло, завалившее вурдалака, я пару раз приколол его шпагой, дабы убедиться, что мерзавец не готовит очередную уловку. В ответ ни стона, ни сдавленного проклятия. Нет даже спазматического сокращения мышц. Иберриец больше не подавал признаков жизни.

Обеспокоенный отсутствием реакции, я присел рядом и приложил пальцы к шее.

Ах, дери меня Астарот! Никаких признаков пульса.

Я приподнял визитёра за грудки и тут же с проклятием отпустил, увидев, как безвольно мотнулась голова, опустившись на плечо под неестественным углом. Ясно как день, — сломана шея. Не всякий вампир после такого сумеет встать, а уж рядовой вурдалак и подавно. Ну, да не страшно. Сейчас узнаем, что за кукловод был у этой марионетки.

Одна необрубленная ниточка должна была остаться. Клеймо носферату!