Слова на букву М (СИ)

   Было так тихо, что слышалось тиканье часов в соседней комнате, и Холмс думал о бомбах с таймером, заложенных под все фундаменты Лондона, в недрах острова, всех островов и материков; он ощущал себя одним из обречённых, с минуты на минуту ждущих смерти во всех каменных мешках земли и в одной железной плавающей бочке на дне океана.

   - ...... Профессор,....... вы были влюблены?

   - Ещё как!

   - ... Леди отравила мужа?...

   - Нет. Мы познакомились на новоселье Невермора. Она была бесконечно печальна: скорбела по Дориану. Между ними так ничего и не состоялось...

   - Иначе бы она скорее радовалась.

   - Пожалуй.

   - ... Ну, а вы-то преуспели?

   - Представьте себе - да.

   - Каким же образом?

   - Я сразу дал ей то, чего она прежде не знала, и, разумеется, не представляла, как это хорошо.

   - !??

   - Я не острил в беседе.

   Так они просидели полдня, унимая дрожь в сердце разговорами, пустыми и лёгкими, как мыльные пузыри. За окнами разошёлся ливень с грозой; в незакрытое окно летели брызги и прохлада. Мориарти отошёл туда, где пахло водопадом, подставил лицо под капли и забредил:

   - Пусть болезнь придёт раньше, пусть научит их ценить жизнь, дорожить близкими...

   - Болезнь только нагонит страху, а когда она отступит, немцы или чехи обязательно решат, что французы или австрийцы ослабели больше их...

   - Тогда пусть вымрут все! Пусть царица чумы выйдёт замуж за короля стафилококков, а бацилла антрацис - за холерного вибриона; пусть они повенчают своих детей, и первой же тысяче внучат подарят на рождение вот это тело - прежде, чем свалиться и издохнуть, оно обойдёт столько людных мест, сколько сможет!...

   - Прекратите этот вздор!

   Стемнело быстро. С крыш всё капало, в небе урчало.

   Холмс бродил по студии в обнимку со стонущей скрипкой.

   Заходила Хетти с лампой на оливковом масле, спрашивала, не голодны ли джентльмены.

   Наконец вернулся мистер Грей, принёс вечернюю газету. В ней сообщалось, что правительство постановило ответить на террористический акт капитана Немо карательным походом в его родной город. У Мориарти началась самая бесстыдная истерика, а Холмс выскользнул в коридор и помчался в комнату со шкафом, где хранилась или была давно забыта шкатулка с гашишем... Под доносящиеся из-за трёх стен вопленные умоляния о смерти он глотал кусок за куском, понимая, что превышает дозу... Наконец из подмышек с треском вырвалась вторая пара рук, отняла у первой коробку и нож, захлопнула шкаф и осыпалась догорающими головнями на паркет. Угольный палец, коченея, указал на дверь, и Холмс вылетел из комнаты, как чёртов рождественский дух.

   В эженовой мансарде творилось неладное - пол стал совсем топким, живность вся перевелась. На столе лежали те же перо и бумага. Зачем же всё-таки?... А вот и он... Он?...

   Перед Холмсом сидел человек с тем же лицом, только волосы его отросли, а глаза - погасли и были тем страшнее, что не моргали, но мерцали сизыми дисками вокруг узких зрачков. Руки он разложил по сторонам, ногтями вверх. На правой замер белый богомол, на левой - чёрный скорпион.

   - Главный разумник крещёного мира, не бойтесь.

   - Как мне не бояться!?...

   - Просто припомните их имена, - к столу с потолка спустились тридцать светящихся пауков, лист из серого стал бледно-бирюзовым, - Представьте, что признаётесь другу.

   - Зачем... ему?...

   - Ему и вам пора избавиться от обольщения; пора понять, насколько ваша жизнь неправомерна. Его лёгким путём сведёт в могилу разочарование, отвращение от того, чему он соучаствовал; а вас - раскаяние.

   - Ты - не тот! Тебя нет! ..........Чем писать? А, ясно, - левая пригоршня Холмса превратилась в ковшик крови; он обмакнул в ладонь перо, - Что они сделали, надо?...

   - Нет.

   - ... В каком порядке: алфавитном? хронологическом?

   - Всё равно.

   Величайший ум, безупречная память - Шерлок Холмс поимённо, погодично и помесячно, одного за другим заносил на бумагу преступников, пойманных им и осуждённых на смерть; всего набралось тридцать два, известных мне и неизвестных.............................................

   Уронив перо на испещрённый лист, он бессильно прислонился к спинке стула. Мозг опустел, воля к жизни - исчерпалась.

   - Да судит вас Бог, - вымолвил безжалостный призрак.

   Скорпион подбежал к окровавленной ладони и вонзил жало в самую рану.

   Теперь, дамы и господа, когда судьба мистера Холмса волнует вас, как никогда прежде, я тем не менее позволю себе рассказать о событиях на "Эльбе".

   Каюта первого класса была так великолепна, что мне не хотелось её покидать, и я до самого ужина просидел в кресле, покуривая и перечитывая "Тайна Эдвина Друда". В конце концов я задремал на полтора-два часа, и переодеваться для ресторана мне пришлось в некоторой спешке.

   Нарочно не стану описывать пиршественный зал, чтоб вы не подумали, будто компания Ллойда заплатила мне за рекламу. Скажу только, что там смело можно было заказать любое вино, а музыканты играли то Штрауса, то Моцарта, то Генделя. А подобной люстры нет, наверное, даже в Ватикане!... Но ни слова больше...