Слова сияния

Он помчался вдоль стены, перепрыгнул через заросли сланцекорника, потом прыгнул вбок и переместился на дно ущелья. Приземлился, лишь чуть-чуть покачнувшись.

Лучше. Он побежал следом за Сил, не сбавляя темпа.

Карты.

Шаллан осторожно кралась вперед, ее единственная сфера освещала комнату, завешанную картами и застеленную бумагами. Их покрывали глифы, которые записывали быстро, не заботясь о красоте. Бо́льшую их часть она понимала с трудом.

«Я слышала о таком, – подумала веденка. – Алфавит бурестражей. С его помощью они обходят запрет на письмо».

Амарам – бурестраж? Висевшая на одной из стен таблица со списком Великих бурь и расчетом времени их следующего наступления, написанная той же рукой, что пометки на картах, казалась подтверждением этой догадки. Возможно, духокровники это и искали – основание для шантажа. Бурестражи, ученые мужи, вызывали у большинства неприязнь. То, что они использовали глифы для письма, их скрытность… Амарам был одним из самых безупречных военачальников во всем Алеткаре. Его уважали даже противники. Если узнают, что он бурестраж, это серьезно ударит по его репутации.

Зачем ему такое проблемное и странное увлечение? Все эти карты смутно напоминали ей те, что она обнаружила в кабинете отца после его смерти, хотя на тех картах был Йа-Кевед.

– Узор, посторожи снаружи, – попросила девушка. – Предупреди меня, когда Амарам вернется в дом.

– Ммм, – прожужжал он, удаляясь.

Осознавая, как у нее мало времени, Шаллан бросилась к стене и, подняв сферу, начала снимать Образы карт. Расколотые равнины? Эта карта была куда подробнее всех, что ей довелось увидеть до сих пор, включая Изначальную карту, которую она изучила в королевской Галерее карт.

Как Амараму удалось получить нечто столь исчерпывающе точное? Шаллан попыталась разобрать глифовые надписи, но они не складывались в привычные грамматические конструкции. Глифы не были предназначены для такого использования. Они передавали одну идею, а не цепь мыслей. Она прочитала несколько подряд.

«„Происхождение… направление… неуверенность…“. Расположение центра неизвестно?» Возможно, смысл был таким.

Другие заметки выглядели схожим образом, и она переводила их в уме. «Вероятно, если приложить усилия в этом направлении, будут результаты. В этой точке замечены воины-наблюдатели». Некоторые последовательности глифов показались ей вовсе бессмысленными. Алфавит был странным. Узор, возможно, смог бы его перевести, но самой Шаллан это точно было не по силам.

Помимо карт, стены были покрыты длинными листами бумаги, заполненными текстом, рисунками и диаграммами. Амарам что-то исследовал, что-то важное…

«Паршенди! – сообразила она. – Вот что означают эти глифы. Парап-шенеш-иди». Три глифа по отдельности означали три отдельные вещи, но вместе их звучание составляло слово «паршенди». Вот почему кое-что из написанного казалось чушью. Амарам использовал некоторые глифы фонетически. Он их подчеркивал, когда делал так, и тем самым мог записывать глифами то, что иначе невозможно было ими передать. Бурестражи и впрямь превращали глифы в полноценный алфавит.

«Паршенди, – перевела она, все еще поражаясь природе букв, – должны знать, как вернуть Приносящих пустоту».

Что?!

«Забрать у них секрет.

Достичь центра до армий алети».

Некоторые записи были списками ссылок. Хотя их превратили в глифы, она узнала цитаты из трудов Ясны. Они относились к Приносящим пустоту. Другие оказались, судя по смыслу, описаниями Приносящих пустоту и прочих мифических тварей.

Вот оно – исчерпывающее доказательство того, что духокровников интересовали те же вещи, что и Ясну. И Амарама, очевидно. Шаллан с колотящимся от возбуждения сердцем повернулась, окидывая комнату взглядом. Есть ли здесь ключ, позволяющий отыскать Уритиру? Нашел ли Амарам его?

Текста слишком много, чтобы Шаллан могла его сразу же прочитать и перевести. Алфавит был чересчур сложным, а она нервничала. Кроме того, Амарам должен был очень скоро вернуться. И потому она снимала Образы, чтобы позже все зарисовать.

Пока девушка все мысленно копировала, мимоходом переводя записи, внутри ее проснулся ужас иной природы. Похоже… похоже, великий лорд Амарам, образец алетийской чести, прилагал все усилия к возвращению Приносящих пустоту.

«Мне придется продолжать, – крутилась у Шаллан мысль. – Не могу позволить, чтобы духокровники вышвырнули меня прочь из-за того, что проникновение сюда обернулось полной неразберихой. Мне необходимо разведать, что еще они знают. И выяснить, почему Амарам делает то, что делает».

Нельзя просто взять и сбежать. И нельзя позволить Амараму заподозрить, что кто-то проник в его секретную комнату. Она не могла провалить свое задание.

Ей нужно было сотворить обман получше.

Шаллан вытащила из кармана лист бумаги, шлепнула его на стол и принялась неистово чертить.

Каладин спрыгнул со стены на выверенной скорости, перевернулся в прыжке и приземлился обратно на дно ущелья, не сбившись с шага. Бежал не очень быстро, но, по крайней мере, не спотыкался.