Слова сияния

Она положила руку ему на плечо:

– Балат. Ты на самом деле виделся с Хелараном?

– Да. Он попросил меня никому об этом не рассказывать. Брат предупредил меня, что, возможно, уедет надолго. И велел… велел присматривать за семьей. – Балат уронил голову на руки. – Шаллан, я не могу стать им.

– Тебе и не надо.

– Он храбрый. И сильный.

– Но он нас бросил.

Балат посмотрел на нее. По его щекам текли слезы.

– Может, он был прав. Шаллан, может, это единственный путь.

– Уехать из дома?

– А что такого? – спросил Балат. – Ты день за днем проводишь взаперти, тебя выпускают, только когда отцу надо похвастаться. Йушу опять пристрастился к игре – ты это знаешь, пусть он и сделался умнее. Виким твердит, что станет ревнителем, но я сомневаюсь, что отец позволит ему такое. Виким нужен ему для страховки.

Довод, к несчастью, был сильным.

– Куда же нам идти? – поинтересовалась Шаллан. – У нас ничего нет.

– У меня и здесь ничего нет, – возразил Балат. – Эйлиту я не брошу. Она – самое прекрасное, что есть в моей жизни. Если нам с ней придется уехать в Веденар и там жить, как живет десятый дан, мы это сделаем. Я буду трудиться стражником или кем-то еще. Разве такая жизнь не будет лучше этого? – Взмахом руки он указал на мертвых детенышей.

– Возможно.

– Ты не отправишься со мной? Если я заберу Эйлиту и сбегу? Ты могла бы стать письмоводительницей. Зарабатывать себе на жизнь, освободиться от отца.

– Я… Нет. Мне нужно остаться.

– Почему?

– Отцом что-то овладело, что-то ужасное. Если все мы уйдем, мы отдадим его на растерзание этому. Кто-то должен помочь.

– Почему ты его так защищаешь? Ты знаешь, что он сделал.

– Он этого не делал.

– Ты не помнишь, – парировал Балат. – Ты мне снова и снова говорила, что твой разум делается пустым. Ты видела, как он ее убил, но ты не хочешь признавать, что была свидетельницей этого. Клянусь бурей, Шаллан. Ты такая же сломленная, как Виким и Йушу. Как… как и я, время от времени…

Она стряхнула оцепенение и произнесла:

– Это не имеет значения. Если ты уйдешь, то заберешь с собой Викима и Йушу?

– Я не могу себе это позволить, – пробормотал Балат. – Особенно в случае Йушу. Жить придется скромно, и я не могу рассчитывать, что он… ты понимаешь. Но если с нами отправишься ты, кому-то из нас легче будет найти работу. С письмом и рисованием у тебя лучше, чем у Эйлиты.

– Нет, Балат, – отказалась Шаллан, испуганная тем, как рьяно часть ее желала согласиться. – Я не могу! Особенно если Йушу и Виким останутся здесь.

– Понятно. Может быть… может, есть еще какой-то способ выбраться. Я подумаю.

Шаллан ушла из загона, обеспокоенная тем, что отец застанет ее там и это его расстроит. Девушка вошла в особняк, но так и не смогла избавиться от ощущения, что пытается сохранить ковер, из которого дюжина людей со всех сторон выдергивает нитки.

Что случится, если Балат уедет? Он сдавался в ссорах с отцом, но, по крайней мере, пытался сопротивляться. Виким делал, что приказывали, а Йушу вообще по-прежнему оставался сплошной проблемой. «Надо просто выстоять, – твердила себе Шаллан. – Перестать провоцировать отца, позволить ему расслабиться. И тогда он вернется…»

Она поднялась по ступенькам, прошла мимо отцовской двери. Та была приоткрыта, и Шаллан услышала, как он говорит:

– …Разыщи его в Валате. Нан Балат утверждает, что встречался с ним в городе, и, видимо, не врет.

– Будет сделано, светлорд. – Этот голос. Рин, капитан новой отцовской стражи. Шаллан попятилась, заглянула в комнату. На дальней стене, спрятанный за картиной, сиял отцовской сейф, свет ярким потоком лился сквозь холст. Ей он казался почти ослепительным, хотя люди в комнате его явно не видели.

Капитан поклонился отцу, держа руку на мече.

– Рин, принеси мне его голову, – прорычал отец. – Хочу ее увидеть собственными глазами. Он тот, кто может все погубить. Застань его врасплох, убей прежде, чем он успеет призвать свой осколочный клинок. В награду станешь пользоваться этим оружием, пока будешь служить Дому Давар.

Шаллан отпрянула от двери, пока отец не поднял голову и не заметил ее. Хеларан. Отец только что приказал… убить Хеларана.

«Нужно что-то сделать. Я должна его предупредить». Как? Не сможет ли Балат снова с ним связаться? Шаллан…

– Да как ты смеешь! – раздался возмущенный женский голос внутри.

Последовала потрясенная тишина. Шаллан опять подкралась к двери. Мализа, ее мачеха, стояла в дверном проеме между спальней и гостиной. Невысокая, пухленькая женщина никогда раньше не казалась Шаллан грозной. Но сегодня буря на ее лице могла испугать и белоспинника.

– Он твой родной сын! – закричала Мализа. – Ты растерял последние остатки нравственности? И сострадания?

– Он больше мне не сын, – бросил светлорд Давар.

– Я верила в то, что ты рассказал о своей первой жене, – продолжала Мализа. – Я поддерживала тебя. Я жила с этой тучей над домом. И теперь я слышу… это? Лупить слуг – одно дело, но убийство собственного сына?!

Отец что-то прошептал Рину. Шаллан вздрогнула и едва успела добраться до другого конца коридора, как тот выскользнул из комнаты и закрыл дверь со щелчком.