Слова сияния

Десятинник, который вел за собой паршунов – нанятых на сферы Шаллан, – отрывисто кивнул. Десятинники – странный народ. Этот не владел паршунами, он просто работал на женщину, которая сдавала их внаем. Темноглазая Вуаль по своему рангу была ниже его, но платила ему за работу, так что он относился к ней так же, как к любому другому хозяину.

Паланкин опустили, и один из паршунов отправился выполнять ее просьбу.

– Собираешься изобразить болезнь? – поинтересовалась Иятиль.

– Что-то в этом духе, – пробормотала Шаллан, и тут снаружи послышались шаги. Она выбралась из паланкина и увидела пару ревнителей с аккуратно подстриженными бородами, которые совещались на ходу, пока паршун вел их к ней. Они окинули ее взглядом, подметили темные глаза и одежду – хорошего качества, но явно рассчитанную на каждодневное ношение. Скорее всего, жрецы поместили ее в один из средних нанов и приняли за гражданку, но не особо важную персону.

– Девушка, что случилось? – спросил ревнитель постарше.

– Моя сестра, – пояснила Шаллан. – Она напялила странную маску и отказывается ее снимать.

Из паланкина раздался тихий возглас.

– Дитя, – страдальческим тоном произнес главный жрец, – упрямая сестра – не то дело, с которым должны разбираться ревнители.

– Добрый брат, я все понимаю, – сказала Шаллан, вскинув руки перед собой. – Но это не простое упрямство. Я думаю… Я думаю, в нее вселился Приносящий пустоту.

Девушка раздвинула шторы паланкина, демонстрируя сидевшую внутри Иятиль. Странная маска вынудила ревнителей отпрянуть и прекратить возражения. Тот, что был моложе, вытаращил глаза на Иятиль.

Женщина же повернулась к Шаллан и, издав почти неслышный вздох, принялась раскачиваться вперед-назад.

– Должны ли мы их убить? – пробормотала она. – Нет. Нет, мы не должны. Но кто-то увидит! Нет, не говори такие вещи. Нет. Я не стану тебя слушать. – Она начала тихонько петь без слов.

Молодой ревнитель повернулся к старшему.

– Плохо дело, – согласился тот, кивая. – Носильщик, идем. Пусть твои паршуны несут паланкин.

Вскоре Шаллан расположилась в углу небольшой монастырской комнаты, наблюдая за тем, как сидящая на табурете Иятиль сопротивляется попыткам нескольких ревнителей помочь ей. Она все время предупреждала, что, если те снимут ее маску, ей придется их убить.

Похоже, это не было частью представления.

Однако в остальном она играла свою роль замечательно. Ее бред в сочетании со спрятанным лицом заставил вздрогнуть даже Шаллан. Ревнители казались то очарованными, то шокированными.

«Сосредоточься на рисунке», – мысленно одернула себя Шаллан. Она сделала набросок одного из жрецов, грузного мужчины примерно ее роста. Рисунок был поспешным, но годился. Девушка рассеянно подумала: интересно, а какие ощущения от бороды? Не чешется ли она? Но ведь от волос голова не зудит, так с чего бы ему взяться от волос на лице? Как им удавалось не пачкать бороды в еде?

Она завершила набросок несколькими быстрыми линиями и тихонько встала. Иятиль отвлекла внимание ревнителей новым приступом бреда. Шаллан благодарно кивнула ей и выскользнула в коридор. Глянув по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, она превратилась в жреца при помощи потока буресвета. Потом завела руки за спину и запихнула свои прямые рыжие волосы – то единственное, что грозило выскользнуть из-под покрывала иллюзии, – под воротник плаща.

– Узор, – прошептала она, двигаясь по коридору с расслабленным видом.

– Ммм?

– Разыщи его. – Шаллан вытащила из сумки набросок безумца, который Мрейз оставил в дереве. Портрет сделали с большого расстояния, и был он не очень-то хорош. Девушка надеялась, что…

– Второй поворот налево, – прогудел Узор.

Шаллан покосилась на спрена, хотя одеяние жреца скрывало его, примостившегося на поле плаща.

– Откуда ты знаешь?

– Ты отвлеклась, пока рисовала, – ответил спрен. – Я осмотрелся. Через четыре двери отсюда есть очень интересная женщина. Похоже, она втирает в стену экскременты.

– Брр. – Шаллан как будто учуяла запах.

– Узоры… – бормотал он, пока они шли. – Я не рассмотрел как следует надписи, но они показались очень интересными. Наверное, я пойду и…

– Нет, – оборвала его Шаллан, – оставайся со мной. – Она улыбнулась и кивнула двум ревнителям, которые шли навстречу. К счастью, они не заговорили с ней, а просто кивнули в ответ.

Монастырское здание, как и почти все прочие в военном лагере Далинара, рассекали скучные, лишенные украшений коридоры. Шаллан, следуя указаниям Узора, подошла к толстой двери в каменной стене. Замок щелкнул и открылся при помощи спрена, и девушка тихонько скользнула внутрь.

Света из единственного оконца – больше похожего на щель – не хватало, чтобы полностью озарить крепыша на кровати. Темнокожий, словно уроженец одного из королевств Макабаки, с темными всклокоченными волосами и громадными ручищами. Это были руки рабочего или солдата. Он сидел сгорбившись и опустив голову, робкий луч света из окна рисовал на его спине белую полосу. Картина мрачная и впечатляющая одновременно.