Слова сияния

Этого следовало ожидать. Она знала, что так случится. Они пытались прятаться, пытались сбежать. Конечно, у них ничего не могло получиться.

У матери ведь тоже не вышло.

Виким пробежал мимо нее. Она шла медленно. Не потому что была спокойна, а потому что ее тянуло вперед. Медленный шаг был сопротивлением неизбежному.

Девушка пошла по лестнице вверх, а не вниз, в пиршественный зал. Ей надо было кое-что захватить.

Понадобилась всего минута. Вскоре она вернулась с кошелем, который ей когда-то дали, спрятанным в тайном кармане. Она спустилась по ступенькам, подошла к дверям в пиршественный зал. Йушу и Виким ждали снаружи, напряженно наблюдая.

Они пропустили ее.

В зале, разумеется, орали.

– Ты не должен был этого делать, не обсудив со мной! – орал Балат. Он стоял возле главного стола; Эйлита была рядом, держала его за руку.

Отец возвышался по другую сторону стола, перед ним была недоеденная трапеза.

– Балат, с тобой бесполезно спорить. Ты не слушаешь.

– Я ее люблю!

– Ты дитя, – отмахнулся отец. – Глупое дитя, которое не заботится о своем Доме.

«Плохо, плохо, плохо», – подумала Шаллан. Отец говорил тихим голосом. Он был опаснее всего, когда говорил тихим голосом.

– Думаешь, – продолжил отец, подавшись вперед и упираясь ладонями о столешницу, – я не знаю о твоем плане сбежать?

Балат попятился:

– Как?!

Шаллан вошла в комнату. «Что это на полу?» – подумала она, идя вдоль стены к двери в кухню. Что-то мешало той закрыться.

По крыше снаружи застучал дождь. Пришла буря. Стражники были в караулке, слуги разошлись по комнатам, чтобы дождаться, пока стихия уляжется. Семья осталась в одиночестве.

Поскольку окна закрыли, комнату освещали только холодные сферы. Светлорд Давар не приказал разжечь камин.

– Хеларан мертв, – бросил отец. – Ты это знал? Ты не можешь его отыскать, потому что его убили. Мне даже не пришлось это делать. Он сам нашел смерть на поле боя в Алеткаре. Вот придурок!

Эти слова пошатнули ледяное спокойствие Шаллан.

– Как ты узнал, что я собираюсь уйти? – требовательно спросил Балат. Он шагнул вперед, но Эйлита удержала его. – Кто тебе доложил?

Шаллан присела рядом с тем, что препятствовало кухонной двери закрыться. От грохота грома все здание дрожало. У двери лежало тело.

Мализа. Смерть пришла к ней после нескольких ударов по голове. Свежая кровь. Теплый труп. Он убил ее недавно. Вот буря!.. Отец узнал о плане, послал за Эйлитой и подождал, пока та прибудет, а потом прикончил свою жену.

Это не было убийством сгоряча. Он лишил ее жизни в наказание.

«Вот к чему все пришло, – подумала Шаллан, чувствуя странное, отрешенное спокойствие. – Ложь становится правдой».

Это ее вина. Она встала и прошла по комнате туда, где слуги оставили для отца кувшин с вином и чаши.

– Мализа, – предположил Балат. Брат не смотрел на Шаллан, он просто догадался. – Она сломалась и все тебе выложила, верно? Преисподняя! Не стоило нам ей доверять.

– Да, – подтвердил отец. – Она заговорила. В итоге.

Меч Балата с тихим скрежетом покинул кожаные ножны. Меч отца последовал примеру.

– Наконец-то, – усмехнулся отец, – ты демонстрируешь хоть какое-то подобие хребта.

– Балат, нет! – воскликнула Эйлита, вцепившись в него.

– Я больше не буду его бояться, Эйлита! Не буду!

Шаллан налила вина.

Светлорд Давар перепрыгнул через главный стол, замахиваясь мечом, который держал обеими руками, и они сошлись. Эйлита закричала и попятилась, когда Балат замахнулся мечом на отца.

Шаллан мало что понимала в фехтовании. Она наблюдала за тем, как Балат и остальные тренируются, но настоящие поединки видела только на дуэльной арене.

Сейчас все было по-другому. Сейчас все было… жестоко. Отец снова и снова обрушивал на Балата удары, которые тот едва успевал парировать. Звон металла вторил грохоту бури. От каждого удара комната как будто вздрагивала. Или причиной тому был гром?

Балат споткнулся, начиная стремительную атаку, и упал на одно колено. Отец выбил меч из его рук.

Неужели все закончилось так быстро? Прошло всего-то несколько секунд. Совсем не как на дуэлях.

Отец грозно навис над сыном.

– Я всегда тебя презирал, – прорычал он. – Ты трус. Хеларан был благородным. Он противился мне, но делал это с пылом. А ты… ты ползаешь на брюхе, скулишь и жалуешься.

Шаллан подошла к нему и протянула вино:

– Отец, он повержен. Ты победил.

– Я всегда хотел сыновей, – продолжил светлорд Давар. – И у меня их четверо. Все никудышные! Трус, пьяница и слабак. – Он моргнул. – Только Хеларан… только Хеларан…

– Отец? – позвала Шаллан. – Выпей.

Он взял чашу и осушил до дна.

Балат схватил меч. Все еще стоя на одном колене, он сделал выпад. Шаллан закричала, и меч со странным звоном задел отца, прорезав его сюртук и выйдя со спины, коснувшись чего-то металлического.

Отец выронил чашу. Та упала на пол, пустая. Он охнул, ощупывая бок. Балат отвел меч и в ужасе уставился на отца снизу вверх.

Когда светлорд Давар посмотрел на руку, на ней была капля крови – не больше.

– Это все, на что ты способен? – зарычал он. – Пятнадцать лет тренировок – и это твой лучший удар? Атакуй меня! Срази меня! – Он отвел меч в сторону, поднял другую руку.