Слова сияния

Каладин хмыкнул и уставился на текущую воду. В ней таился какой-то чарующий узор, в котором проступали сломанные растения и листья. Трупов больше не было. Перед ними вода высоко вздымалась, словно огибая что-то большое внизу. Туша ущельного демона, понял Каладин, все еще лежала внизу, застряв в узком проходе. Даже паводок не смог поднять такую тяжесть.

Они замолчали. С появлением света желание выговориться иссякло, и он, хоть и поразмыслил над тем, как бы задать ей прямой вопрос о ее истинной сущности, в которой все больше убеждался, не стал ничего спрашивать. Когда они освободятся, найдется подходящий момент.

Пока что Каладин хотел подумать – хотя по-прежнему был рад ее присутствию. И осознавал его во всех смыслах, поскольку она прижималась к нему в мокром изодранном платье.

Однако беседа с Буреотцом отвлекала его от таких мыслей.

Сил. Неужели он действительно… убил ее? Он ведь недавно слышал ее плач.

Каладин попытался – просто ради бесполезного эксперимента – втянуть немного буресвета. Он почти хотел, чтобы Шаллан это увидела, – как она отреагирует? Конечно же, ничего не вышло.

Буря медленно проходила, паводок постепенно спадал. Когда дождь ослаб, вода в ущелье потекла в другую сторону. Все было так, как он предполагал, хоть и не видел ни разу. Теперь дожди шли к западу от равнин, чем на самих равнинах. Река бурлила – куда более лениво – и утекала туда, откуда явилась.

Из-под воды появился труп ущельного демона. Затем потоп наконец-то закончился – река превратилась в ручеек, дождь – в морось. Капли, которые падали с плато наверху, были куда крупнее и тяжелее самого дождя.

Он шевельнулся, собираясь выбраться из ниши, но понял, что Шаллан, свернувшись клубочком рядом с ним, заснула. Девушка тихонько посапывала.

– Наверное, ты единственная, – прошептал он, – кто когда-либо засыпал, пережидая Великую бурю под открытым небом.

Хоть Каладину и было неудобно, он понял, что карабкаться вниз с его раненой ногой совсем не хочется. Силы иссякли, после слов Буреотца обрушилась безжалостная тьма, и он, позволив себе оцепенеть, заснул.

75 Истинная слава

Возможно, весь космер зависит от того, насколько мы будем сдерживать себя.

Далинар, по крайней мере поговори с ним, – попросил Амарам. Он шел быстро, чтобы не отставать от главы Дома Холин, и плащ Сияющих рыцарей развевался за его спиной, пока они наблюдали за солдатами, загружавшими фургоны провизией, предназначенной для похода на Расколотые равнины. – Приди к соглашению с Садеасом, прежде чем отправиться туда. Прошу.

Далинар, Навани и Адолин разминулись с группой копейщиков, спешивших занять места в своем батальоне, где шла перекличка. Все гражданское население лагеря лихорадочно суетилось. По лужам, оставшимся после бури, туда-сюда бегали кремлецы.

Великая буря, случившаяся прошлой ночью, была последней в сезоне. Завтра в какой-то момент должен был начаться Плач. Хоть он и был мокрым временем, благодаря ему у них появлялся шанс. Возможность нанести удар, не опасаясь бурь. Выступление назначили на полдень.

– Далинар? – окликнул Амарам. – Ты поговоришь с ним?

«Осторожнее, – подумал Далинар. – Еще не время для приговора». Все надо сделать аккуратно. Идущая рядом Навани внимательно посмотрела на него. Она была осведомлена о планах по поводу Амарама.

– Я… – начал Холин.

Его перебило пение горнов, раскатившееся над лагерем. Последовательность сигналов казалась более поспешной, чем обычно. Обнаружили куколку. Далинар расшифровал ритм, определил целевое плато.

– Слишком далеко, – бросил он и махнул одной из своих письмоводительниц, высокой и тощей женщине, часто помогавшей Навани с ее экспериментами. – Кто сегодня на дежурстве по вылазкам на плато?

– Великие князья Себариаль и Ройон, сэр, – сообщила она, заглянув в свой журнал.

Далинар скривился. Себариаль никогда не посылал свои войска, даже если ему приказывали. Ройон действовал медленно.

– Велите сигнальщикам, чтобы сообщили этим двоим, что светсердце слишком далеко, не стоит и пытаться. Чуть позже мы выступаем в поход к лагерю паршенди, и я не могу допустить, чтобы часть нашего войска отделилась и отправилась за светсердцем.

Он вел себя так, словно кто-то из этих двоих планировал объединить силы с его войском. Он надеялся на Ройона. Да пошлет Всемогущий этому человеку смелость не передумать и не отказаться от похода в последний момент.

Адъютант бросился прочь, отменять вылазку на плато. Навани указала на группу письмоводительниц, которые составляли списки припасов, и Далинар, кивнув, остановился. Вдовствующая королева направилась к женщинам, чтобы получить от них сведения относительно готовности к походу.

– Садеасу не понравится, что светсердце никто не добывает, – сказал Амарам, пока они ждали вдвоем. – Когда он услышит, что ты отменил вылазку, пошлет за ним свои войска.

– Вмешаюсь я или нет, Садеас поступит так, как ему заблагорассудится.