Слова сияния

– Ага, – завершил историю Каладин, беря светсердце одной рукой и бросая на землю, к ногам великого князя. – Сэр, мы о нем для вас позаботились. – В мгновение ока его спрены изнеможения сменились на спренов славы.

Далинар, потеряв дар речи, уставился на светсердце, которое покатилось и уперлось в мысок его ботинка, почти ослепляя своим сиянием.

– Ох, мостовик, довольно мелодрамы, – послышался голос Шаллан. – Светлорд Далинар, мы обнаружили тварь уже мертвой и гниющей в ущелье. Бурю мы пережили, забравшись по спине демона в трещину на стене ущелья, где и спрятались там от ливней. Мы и светсердце-то достали, потому что существо уже наполовину сгнило.

Каладин покосился на нее, хмурясь, и почти сразу перевел взгляд на Далинара, подтвердив:

– Да, так все и было.

Лжец из него был куда худший, чем из Шаллан.

Наконец-то Амарам и Навани тоже добрались. Вдовствующая королева вошла в палатку, оставив Амарама снаружи.

Навани ахнула при виде Шаллан и побежала к ней, рассерженно крича на лекарей. Она суетилась и хлопотала вокруг девушки, хотя Каладину досталось несравнимо сильней, чем веденке, пусть ее платье и волосы и были в ужасном состоянии. Навани потребовала завернуть Шаллан в одеяло, прикрыв обнаженные части тела, а потом послала гонца в дом Далинара, чтобы там приготовили теплую ванну и трапезу, – в каком порядке воспользоваться тем и другим, девушке предстояло решать самой.

Далинар понял, что улыбается. Навани демонстративно игнорировала заявления Шаллан о том, что ей ничего такого не нужно. Наконец-то явилась мать-рубигончая. Теперь веденка явно перестала быть чужачкой, а причислена к членам стаи Навани – и помоги Чана мужчине или женщине, которая осмелится стать между Навани и тем, кого она воспринимает одним из своих.

– Сэр, – обратился Каладин, наконец-то позволив лекарям усадить себя обратно на стол. – Солдаты собирают припасы. Батальоны строятся. Ваш поход?

– Солдат, не тревожься, – ответил Далинар. – Я понимаю, в таком состоянии ты не сможешь меня охранять.

– Сэр, – продолжил Каладин, понизив голос. – Светлость Шаллан кое-что там обнаружила. Вам надо об этом знать. Поговорите с ней, перед тем как отправитесь в путь.

– Я так и сделаю, – пообещал Далинар. Подождав минутку, он взмахом руки велел лекарям отойти. Каладину, судя по всему, не угрожала немедленная опасность. Великий князь шагнул ближе, наклонился. – Твои люди ждали тебя, Благословенный Бурей. Они пропускали трапезы, брали тройные дежурства. Почти уверен, что без моего вмешательства они бы и во время Великой бури сидели здесь, у начала ущелий.

– Они хорошие люди, – произнес Каладин.

– Дело не только в этом. Твои люди знали, что ты вернешься. Что такого им известно о тебе, чего не знаю я?

Каладин посмотрел ему в глаза.

– Я ведь тебя искал? – спросил Далинар. – Все это время искал и не видел.

Кэл отвернулся.

– Нет, сэр. Может быть, когда-то, но… Я лишь то, что вы видите, но не то, о чем думаете. Мне жаль.

Далинар хмыкнул, изучая лицо Каладина. Он почти решил, что… Но похоже – нет.

– Дайте ему все, что он попросит или в чем будет нуждаться, – велел Далинар лекарям, разрешая им приблизиться. – Этот человек совершил подвиг. Снова.

Он удалился, позволив мостовикам столпиться вокруг своего капитана – что, разумеется, вызвало новый шквал ругательств со стороны лекарей. Куда подевался Амарам? Он был тут всего лишь пару минут назад. Когда прибыл паланкин для Шаллан, Далинар решил отправиться следом и узнать, что же важное, по словам Каладина, обнаружила веденка.

Через час Шаллан сидела в уютном гнезде из теплых одеял, с влажными после купания волосами, благоухающая цветочными духами. Ее одели в одно из платьев Навани, которое ей было слишком велико, и она чувствовала себя девочкой в материнском наряде. Наверное, ею она и была. Внезапная забота Навани оказалась неожиданной, но девушка, безусловно, ее принимала.

Ванна была великолепной. Шаллан хотела свернуться клубочком на этом диванчике и проспать десять дней. Пока что, однако, она позволила себе получить удовольствие от чистоты, тепла и безопасности, которые ощутила впервые за целую вечность.

– Далинар, ты не можешь взять ее с собой. – Голос Навани издавал Узор на столе перед диваном Шаллан. Она не ощущала ни малейших угрызений совести за то, что послала его шпионить за этой парой, пока принимала ванну. В конце концов, они говорили о ней.

– Эта карта… – произнес голос Далинара.

– Девочка нарисует тебе карту получше, ее и бери.

– Навани, она не может изобразить то, чего не видела. Ей надо быть там, с нами, чтобы нарисовать центр узора на равнинах, когда мы продвинемся в том направлении.

– Кто-то другой…

– Никто другой на подобное не способен, – возразил Далинар с явным почтением. – Четыре года, и ни один из наших разведчиков или картографов не заметил узора. Если мы собираемся разыскать паршенди, она мне необходима. Прости.

Шаллан поморщилась. Не очень-то хорошо у нее получилось держать свой талант художницы в секрете…

– Она только что вернулась из этих ужасных мест, – напомнил голос Навани.