Слова сияния

— Нет, — ответил Далинар, взявшись за дверную ручку. — Я согласен с твоей оценкой. Здесь работал человек, который знал, что делает. Учитывая то, насколько надуманной оказалась попытка, я на самом деле удивлен, что она почти сработала. — Он уперся взглядом в Каладина. — Но если решит ударить Садеас или, что еще хуже, убийца, который забрал жизнь моего брата, для нас все так хорошо не кончится. Шторм еще впереди.

Он распахнул дверь, послышались приглушенные до этого жалобы короля. Элокар разглагольствовал о том, что никто не относится к его безопасности серьезно, что никто не слушает. Он считал, что они должны искать тени, которые он замечал в зеркале, оглядываясь через плечо, что бы это ни означало. Тирада звучала как нытье избалованного ребенка.

Каладин посмотрел на искореженные перила, представив свисающего с них короля. У Элокара имелись серьезные основания находиться не в духе. Но разве не предполагалось, что король должен быть выше подобных вещей? Разве его призвание не требовало сохранять самообладание даже под давлением? Каладин не сумел вообразить Далинара, реагирующего на какую-нибудь ситуацию столь остро.

«Твоя работа не в том, чтобы судить, — сказал он себе, махнув Сил, и вышел с балкона. — Твоя работа состоит в том, чтобы защищать этих людей».

Тем или иным образом.

ГЛАВА 24. Тин

Разложения форма рушит души снов.

Лучше избегнуть сего дара богов.

Касаний ее, что манят глупцов, — избегай.

Осторожным стань, куда ступаешь, смотри,

Будь то холм или камни у русла реки.

Береги свой страх, в голове держи и взывай.

«Песнь тайн» слушающих, строфа 27

— Ну, видите ли, — начал объяснять Газ, шлифуя доски фургона Шаллан. Девушка сидела поблизости, слушая и работая с записями. — Большинство из нас, мы присоединились к войне на Разрушенных равнинах ради мести, понимаете? Те мраморные убили короля. Это должно было стать великим делом и все такое. Сражаться, чтобы отомстить, способ показать миру, что алети не стерпят предательства.

— Ага, — согласился Рэд.

Долговязый бородатый солдат вытащил брус из ее повозки. Без него в каждом углу осталось только три бруса, чтобы поддерживать крышу. Он с удовлетворением его бросил и отряхнул свои рабочие рукавицы. Его действия были призваны помочь превратить повозку из клетки на колесах в средство передвижения, более подобающее светлоглазой леди.

— Я помню, как все начиналось, — произнес Рэд, усевшись на койку в повозке, и начал болтать ногами. — Призыв к оружию пришел к нам от самого кронпринца Вамы и распространился по Дальнобережью как зловоние. Призвали каждого второго мужчину подходящего возраста. Люди задавались вопросом, не трус ли ты, если явился в кабак выпить, но не носил нашивки призывника. Я присоединился к армии с пятью приятелями. Теперь они все мертвы, гниют в тех штормом проклятых ущельях.

— Так ты просто... устал от сражений? — спросила Шаллан.

Теперь у нее был стол. Вернее, столик — маленький предмет дорожной мебели, который можно легко разобрать. Его вынесли из повозки, и Шаллан пересматривала за ним некоторые записи Джасны.

Как только день приблизился к концу, караван разбил лагерь. Сегодня они проехали хорошее расстояние, но после того, что им пришлось испытать, Шаллан не слишком торопила караванщиков. Спустя четыре дня путешествия они достигли участка, где налеты бандитов были гораздо менее вероятны. Они приближались к Разрушенным равнинам, которые обеспечивали безопасность.

— Устал от сражений? — переспросил Газ, посмеиваясь.

Он взял железную петлю и начал ее прибивать. Периодически бывший дезертир бросал взгляд в сторону, у него было что-то вроде нервного тика.

— Бездна, нет. Это не мы, это все штормовые светлоглазые! Не обижайтесь, ваша светлость. Но шторм их побери, да как следует!

— Они перестали бороться за победу, — тихо добавил Рэд. — Начали сражаться за сферы.

— Каждый день, — проговорил Газ. — Каждый штормовой день мы просыпались и сражались на плато. Но не было никакого прогресса. Кого заботил прогресс? Кронпринцы охотились за гемсердцами. А мы находились считай что в рабстве, пойманные в ловушку наших присяг. Мы были добровольцами, поэтому, в отличие от обычных граждан, не обладали правом путешествия. Мы умирали, истекали кровью и страдали, чтобы они могли набить карманы! И больше ничего. Поэтому мы сбежали. Компания собутыльников, хотя мы и служили разным кронпринцам. Мы сбежали, оставив их войну и их самих.

— Эй, Газ, — сказал Рэд. — Это еще не все. Будь честным с леди. Не ты ли задолжал несколько сфер ростовщикам? Что насчет твоих слов, будто ты был в одном шаге от того, чтобы превратиться в мостовика...