Слова сияния

Ренарин тоже был здесь, он собирал и мыл тарелки тех, кто закончил ужинать. Он делал это каждый вечер, тихо стоя на коленях рядом с тазом в своей форме мостовика. Парень был определенно серьезен. Он не демонстрировал ни капли испорченного характера своего брата. Хотя принц и настоял на том, чтобы присоединиться к ним, ночью он часто сидел с краю группы, за спинами мостовиков. Такой странный молодой человек.

Проходя мимо Хоббера, Каладин сжал его плечо. Он кивнул, взглянув Хобберу в глаза, и поднял кулак.

«Борись».

Каладин потянулся за рагу и замер.

Рядом на бревне сидели трое мускулистых, толсторуких хердазиан. Все носили униформу Четвертого моста, но Каладин узнал только Пунио.

Неподалеку Каладин нашел Лоупена, уставившегося на свою руку, — тот зачем-то держал ее перед собой, сжав в кулак. Каладин уже давно перестал пытаться понять Лоупена.

— Трое? — требовательно спросил Каладин.

— Кузены! — ответил Лоупен, поднимая взгляд.

— У тебя их слишком много.

— Их не может быть слишком много! Род, Уайо, поздоровайтесь!

— Четвертый мост, — проговорили двое мужчин, приподняв миски.

Покачав головой, Каладин взял свою порцию рагу и пошел мимо котла в более темное место возле барака. Он бросил взгляд внутрь склада и увидел Шена, который укладывал мешки с зерном таллия при свете одного единственного бриллиантового обломка.

— Шен?

Паршмен продолжал складывать мешки.

— Смирно! — рявкнул Каладин.

Шен замер, а потом встал навытяжку.

— Вольно, солдат, — мягко сказал Каладин, шагнув к нему. — Сегодня я говорил с Далинаром Холином насчет того, могу ли я дать тебе оружие. Он спросил, доверяю ли я тебе. Я сказал ему правду.

Каладин протянул свое копье паршмену.

— Доверяю.

Шен перевел взгляд с копья на Каладина, его темные глаза выдавали нерешительность.

— В Четвертом мосту нет рабов. Прости, что раньше я боялся.

Каладин более настойчиво протянул копье, и Шен наконец взял его.

— Лейтен и Натам тренируются по утрам с несколькими людьми. Они с радостью поучат тебя, так что тебе не придется заниматься вместе с новичками.

Шен держал копье с благоговением. Каладин повернулся, чтобы покинуть склад.

— Сэр, — сказал Шен.

Каладин остановился.

— Вы, — сказал Шен в своей медленной манере, — хороший человек.

— Всю жизнь меня судили по цвету глаз, Шен. Я не буду делать ничего подобного из-за цвета твоей кожи.

— Сэр, я...

Паршмен казался чем-то обеспокоенным.

— Каладин! — послышался снаружи голос Моаша.

— Ты что-то хотел сказать? — спросил Каладин замолчавшего Шена.

— Позже, — ответил паршмен. — Позже.

Каладин кивнул и вышел узнать, из-за чего шум. Он обнаружил Моаша, ищущего его около котлов.

— Каладин! — воскликнул тот, заметив капитана. — Пошли. Мы собираемся проветриться, и ты идешь с нами. Сегодня вечером даже Камень пойдет.

— Ха! Рагу в хороших руках, — откликнулся Камень. — Я пойду. Будет хорошо избавиться от вони маленьких мостовиков.

— Эй! — воскликнул Дрехи.

— Ах, да. И от вони крупных мостовиков тоже.

— Давай, — сказал Моаш, махнув Каладину. — Ты обещал.

Он не обещал ничего подобного. Хотелось просто посидеть у костра, съесть свое рагу и понаблюдать за спренами огня. Впрочем, все смотрели на него. Даже те, кто не собирался идти на прогулку с Моашем.

— Я... — проговорил Каладин. — Хорошо, пойдем.

Мостовики одобрительно закричали и захлопали. Штормовые идиоты. Они приветствовали командира, идущего выпить? Каладин проглотил немного рагу и отдал оставшееся Хобберу, а затем с неохотой поднялся и присоединился к Моашу вместе с Лоупеном, Питом и Сигзилом.

— Знаешь, — шепотом проворчал Каладин, обращаясь к Сил, — если бы это была одна из моих старых команд копейщиков, я бы предположил, что они хотели удалить меня из лагеря, чтобы им стало проще что-то провернуть в мое отсутствие.

— Сомневаюсь, что в данном случае это так, — нахмурилась Сил.

— Ты права. Мои люди просто хотят видеть во мне человека.

Именно поэтому ему и необходимо пойти. Он и так слишком обособлен от них. Каладин не хотел, чтобы они думали о нем как о светлоглазом.

— Ха! — воскликнул Камень, подбежав к ним. — Они утверждают, что могут выпить больше рогоеда. Опьяненные воздухом низинники. Это невозможно.

— Состязание, кто больше выпьет? — спросил Каладин, мысленно застонав. Во что он влез?

— Никому из нас не нужно на дежурство до полудня, — сказал Сигзил, пожав плечами. Ночью за Холинами следил Тефт и команда Лейтена.

— Сегодня вечером, — объявил Лоупен, подняв палец вверх, — я стану победителем. Говорят, никогда не ставь против однорукого хердазианина в соревновании «кто кого перепьет»!

— Прям так и говорят? — спросил Моаш.

— Будут говорить, — поправился Лоупен, — никогда не ставь против однорукого хердазианина в соревновании «кто кого перепьет»!

— Ты весишь примерно столько же, сколько умирающая от голода громгончая, Лоупен, — скептически заметил Моаш.

— Да, но у меня полно целеустремленности.