Слова сияния

Конечно же, Амарам пришел к Далинару в тот день и принес извинения, объяснив, что с его назначением Сияющим он никак не мог помочь одной фракции против другой. Он сказал, что ему следует быть выше мелочных ссор между кронпринцами, даже если это причиняло боль.

— А мнимый Герольд? — спросил Далинар. — Дело, которое я поручил тебе?

— Я все еще собираю сведения.

Далинар кивнул.

— Я был удивлен, — заметил Амарам, — когда вы оставили раба во главе охраны.

Он посмотрел в ту сторону, где в темноте стояли телохранители Далинара, недалеко от острова, на их собственной территории, ожидающие с другими охранниками и сопровождающими лицами, включая многих учениц присутствующих на пиру светледи.

Еще не так давно никто не чувствовал необходимости приводить с собой на пир охранников. Теперь вокруг было людно. Капитан Каладин отсутствовал — отдыхал после заключения.

— Он хороший солдат, — негромко проговорил Далинар. — Просто несколько его шрамов не хотят заживать.

«Веделедев свидетельница, — подумал Далинар, — у меня самого есть пара шрамов».

— Я просто беспокоюсь о том, что он не способен как следует вас защищать, — сказал Амарам. — Ваша жизнь важна, Далинар. Мы нуждаемся в ваших видениях, в вашем руководстве. Тем не менее если вы доверяете рабу, то так тому и быть, хотя я, честно говоря, не прочь услышать от него извинения. Не ради самолюбия, а чтобы знать, что недоразумение разрешилось.

Далинар не ответил. Навани уже переходила через короткий мост на их остров. Шут начал было провозглашать оскорбление, но она шлепнула его по лицу стопкой бумаг, едва взглянув, и направилась к Далинару. Шут посмотрел ей вслед, потирая щеку и ухмыляясь.

Подойдя к ним, она заметила в руке кронпринца бумаги. Казалось, Далинар и Навани стояли посреди моря любопытных глаз и приглушенных смешков.

— Они добавили слов, — прошипела женщина.

— Что?

Она потрясла бумагами.

— Вот! Ты знаешь их содержание?

Далинар кивнул.

— Здесь не то, что я писала, — объяснила Навани. — Они изменили общий тон, некоторые мои слова, чтобы придать смехотворность всему случившемуся, чтобы все звучало так, будто я просто тебе потворствую. Хуже того, другим почерком они добавили комментарии, которые высмеивают твои слова и действия.

Она глубоко вздохнула, как бы успокаивая себя.

— Далинар, они пытаются уничтожить ту малую часть доверия к тебе, которая еще осталась.

— Я вижу.

— Как записи попали к ним в руки? — спросил Амарам.

— Не сомневаюсь, что их украли, — ответил Далинар, начиная понимать, что к чему. — К Навани и моим сыновьям всегда приставлена охрана, но когда они покидают комнаты, те остаются относительно незащищенными. Нам не следовало быть настолько небрежными. Я допустил промах. Думал, что его нападения будут только физическими.

Навани посмотрела на целое море светлоглазых в мягком фиолетовом свете, многие из которых собрались группами вокруг разных кронпринцев. Она шагнула ближе к Далинару, и хотя глаза ее были бешеными, он знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она чувствует. Предательство. Посягательство. То, что было для них личным, раскрыли, извратили и выставили на обозрение всему миру.

— Далинар, я сожалею, — промолвил Амарам.

— Они не изменили сами видения? — спросил Далинар. — Скопировали их аккуратно?

— Насколько я могу судить, да, — ответила Навани. — Но общий тон другой и еще эти издевательства. Шторма. Просто отвратительно. Когда я найду женщину, которая это сделала...

— Пожалуйста, Навани, — проговорил Далинар, положив руку ей на плечо.

— Как ты можешь говорить так?

— Потому что это детская выходка людей, которые полагают, что меня может смутить правда.

— Но комментарии! Изменения. Они сделали все возможное, чтобы тебя дискредитировать. Извратили даже ту часть, где ты предлагаешь перевод с языка зари. Они...

— Так же, как я не боюсь ребенка с оружием, которое он не в силах поднять, я никогда не испугаюсь мыслей человека, который не умеет думать.

Навани нахмурилась.

— Цитата из «Пути королей», — пояснил Далинар. — Я не юноша, нервничающий перед своим первым балом. Садеас совершил ошибку, полагая, что я отвечу ему тем же. В отличие от меча насмешка может ударить только по тому, кто сам решит быть битым.

— Это задевает тебя, — сказала Навани, встретившись с ним взглядом. — Я же вижу, Далинар.

К счастью, другие не знали его достаточно хорошо, чтобы увидеть то, что заметила она. Да, это вредило. Вредило, потому что видения были предназначены ему, возложены на него, чтобы он поделился ими ради блага людей, а не для насмешек. Ему причинял боль не смех сам по себе, а потеря возможности воплотить в жизнь то, что могло произойти.

Далинар отступил от Навани и стал пробираться через толпу. В некоторых взглядах он теперь замечал печаль, а не только насмешку. Возможно, ему только казалось, но он подумал, что некоторые испытывали к нему больше жалости, чем презрения.

Он не был уверен, какое чувство наносило больший вред.