Слова сияния

— То, что мы собираемся сделать, подвергнет мою жизнь непосредственной опасности, — ответил Далинар, заложив руки за спину. — Я хочу, чтобы он знал детали. Это может оказаться важным для его работы.

Далинар не смотрел ни на Адолина, ни на Каладина.

Принц подошел к Далинару, взял его под руку и сказал приглушенным голосом, но не настолько тихо, чтобы Каладин не расслышал:

— Мы едва знаем его.

— Мы должны доверять некоторым людям, Адолин, — ответил его отец нормальным голосом. — Если в армии и есть человек, который, я могу гарантировать, не работает на Садеаса, то он — этот солдат.

Далинар повернулся и, взглянув на Каладина, снова стал изучать его своими бездонными глазами.

«Он не видел меня со штормсветом, — убеждал себя Каладин. — Он был практически без сознания. Он не знает. Или знает?»

Адолин всплеснул руками, но отошел на другую сторону зала, бормоча что-то брату. Каладин остался на своем месте, удобно встав в вольную позицию.

«Да, определенно избалованный».

Прибывший вскоре генерал оказался проворным лысым мужчиной с прямой осанкой и бледно-желтыми глазами. У его жены, Тешав, было вытянутое лицо и темные волосы со светлыми прядями. Она села на место за письменным столом, которое Навани даже не сделала попытки занять.

— Докладывайте, — приказал стоявший у окна Далинар, после того как за вошедшими закрылась дверь.

— Подозреваю, вы уже знаете, что услышите, светлорд, — проговорила Тешав. — Кронпринцы в бешенстве. Они искренне надеялись, что вы отмените приказ, и его обнародование привело их в ярость. Только Хатам сделал публичное заявление. Он планирует, цитирую, «посмотреть, как король разочаруется в этой опрометчивой и неосмотрительной линии поведения».

Король вздохнул, поудобнее устраиваясь в кресле. Ренарин немедленно сел, как и генерал. Адолин опустился на стул более неохотно.

Далинар остался стоять, глядя в окно.

— Дядя? — нарушил молчание король. — Ты слышал об их реакции? Хорошо, что ты не зашел настолько далеко, как планировал: объявить, что они должны подчиняться Кодексу или столкнуться с конфискацией имущества. Мы оказались бы в центре восстания.

— Дойдет и до этого, — ответил Далинар. — Я все еще задаю себе вопрос, следовало ли объявить обо всем сразу. Когда из тебя торчит стрела, иногда лучше всего просто выдернуть ее одним движением.

Вообще-то, если в тебе стрела, лучшим решением было оставить все как есть, пока не удастся найти хирурга. Часто стрела не давала истечь кровью и сохраняла жизнь. Но самое разумное, скорее всего, — промолчать и не портить метафору кронпринца.

— Шторма, что за жуткий образ, — сказал король, вытирая лицо носовым платком. — Тебе обязательно нужно говорить такие вещи, дядя? Я уже боюсь, что мы будем мертвы еще до конца недели.

— Твой отец и я пережили гораздо более страшные вещи, чем то, что происходит сейчас, — произнес Далинар.

— Тогда у вас имелись союзники! Три кронпринца за вас, только шесть против, и вы никогда не сражались с ними всеми одновременно.

— Если кронпринцы объединятся, — сказал генерал Хал, — мы не сможем противостоять им. У нас не останется иного выбора, кроме как отозвать обращение, а это окончательно ослабит трон.

Король откинулся назад, поднеся руку ко лбу.

— Джезерезе свидетель, это обернется катастрофой.

Каладин выгнул бровь.

— Ты не согласен? — спросила Сил, приблизившись к нему в виде горстки трепещущих листьев. Было непривычно слышать ее голос, исходящий из такой необычной формы. Остальные присутствующие, конечно же, не могли ни видеть, ни слышать ее.

— Нет, — прошептал Каладин. — Это обращение вызовет настоящую бурю. Просто я ожидал, что король окажется менее... ну, плаксивым.

— Мы должны обеспечить себе союзников, — сказал Адолин. — Сформировать коалицию. Садеас соберет свою собственную, и мы будем противостоять ему объединенными силами.

— Раскол королевства надвое? — спросила в ответ Тешав, покачав головой. — Я не вижу, как гражданская война могла бы послужить трону. Особенно та, которую мы вряд ли сможем выиграть.

— Гражданская война может вызвать гибель Алеткара как государства, — согласился генерал.

— Алеткар погиб как государство столетия назад, — мягко ответил Далинар, глядя в окно. — То, что мы создали, не Алеткар. Алеткар был справедливостью, а мы как дети, носящие отцовский плащ.

— Но дядя, — возразил король, — в конце концов, королевство это уже что-то. Больше, чем было на протяжении столетий! Если мы потерпим неудачу сейчас, а государство разделится на десять враждующих княжеств, мы разрушим все то, ради чего трудился мой отец!

— Твой отец трудился ради другого, сынок, — ответил Далинар. — Эта игра на Разрушенных равнинах — не более чем тошнотворный политический фарс. Это не то, что представлял Гавилар. Грядет Вечный Шторм...

— Что? — спросил король.

Далинар наконец отвернулся от окна, подошел к остальным и положил руку на плечо Навани.

— Мы найдем способ или же обречем все королевство на уничтожение. Но я больше не намерен терпеть этот фарс.