Слова сияния

— Отец Штормов, — произнес Каладин.

Некоторые называли его Джезерезе, Герольд. Так или иначе, это не соответствовало ничему из того, что Каладин слышал о Герольдах. Возможно, Отец Штормов был спреном? Богом? Казалось, что он простирается во все стороны, но Каладин все же мог различить лицо в бесконечном просторе.

Ветра затихли. Каладин слышал собственное сердцебиение.

— ДИТЯ ЧЕСТИ.

Сегодня Отец Штормов заговорил с ним. В последний раз, во время шторма, такого не произошло, хотя во сне случалось.

Каладин посмотрел вбок, снова проверив, на месте ли Шаллан, но не смог ее различить. Она не была частью этого видения, чем бы оно ни являлось.

— Она одна из них, не так ли? — спросил Каладин. — Одна из Сияющих рыцарей или, по крайней мере, волноплет. Вот и объяснение того, что произошло, пока я дрался со скальным демоном, вот как она выжила при падении. Оба раза дело было не во мне. В ней.

Отец Штормов загрохотал.

— Сил, — проговорил Каладин, снова поворачиваясь к лицу.

Плато перед ним исчезли. Существовали только он и лицо. Он должен спросить. Это причиняло боль, но он должен.

— Что я с ней сделал?

— ТЫ УБИЛ ЕЕ.

Голос сотряс все вокруг. Как будто... как будто вибрация плато и его собственного тела создавали звуки для голоса.

— Нет, — прошептал Каладин. — Нет!

— ЭТО СЛУЧИЛОСЬ. ТАК ЖЕ, КАК ПРОИЗОШЛО УЖЕ ОДНАЖДЫ, — рассерженно прогремел Отец Штормов. Каладин узнал человеческую эмоцию. — ЛЮДЯМ НЕЛЬЗЯ ДОВЕРЯТЬ, ДИТЯ ТАНАВАСТА. ТЫ ЗАБРАЛ ЕЕ У МЕНЯ. МОЮ ЛЮБИМИЦУ.

Лицо начало исчезать, растворяться.

— Пожалуйста! — прокричал Каладин. — Как я могу все исправить? Что я могу сделать?

— НЕЛЬЗЯ НИЧЕГО ИСПРАВИТЬ. ОНА СЛОМЛЕНА. ТЫ ТАКОЙ ЖЕ, КАК ТЕ, ЧТО ПРИХОДИЛИ ДО ТЕБЯ. ОНИ УБИЛИ ТАК МНОГО ТЕХ, КОГО Я ЛЮБИЛ. ПРОЩАЙ, СЫН ЧЕСТИ. БОЛЬШЕ ТЫ НЕ БУДЕШЬ ЛЕТАТЬ С МОИМИ ВЕТРАМИ.

— Нет, я...

Шторм возобновился. Каладин снова скорчился в нише, ахнув от внезапно вернувшихся боли и холода.

— Дыхание Келека! — воскликнула Шаллан. — Что это было?

— Ты видела лицо?

— Да. Такое огромное... Я видела в нем звезды, столько звезд, бесконечность...

— Отец Штормов, — пояснил Каладин, совсем усталый.

Он потянулся к какому-то предмету, который неожиданно засиял под ним. Сфера, та самая, которую Шаллан потеряла раньше. Она потускнела, но теперь оказалась снова заряжена штормсветом.

— Изумительное зрелище, — прошептала Шаллан. — Мне нужно его нарисовать.

— Удачи, — ответил Каладин.

Словно чтобы подчеркнуть его слова, накатила очередная волна. Она закружилась водоворотами между стенок ущелья, иногда ударяясь о них. Каладин и Шаллан сидели в воде глубиной несколько дюймов, но угрозы, что их вынесет наружу, больше не существовало.

— Мои бедные рисунки, — проговорила девушка, прижав сумку к груди безопасной рукой и продолжая держаться за Каладина — больше было не за что — другой рукой. — Сумка непромокаемая, но... Не знаю, является ли она штормонепромокаемой.

Каладин хмыкнул, уставившись на бурлящую воду. В потоке будто проглядывал гипнотизирующий, повторяющийся рисунок из вырванных растений и листьев. Больше не проплывало трупов. Текущая вода поднималась перед ними массивным горбом, словно омывая что-то большое. Каладин понял, что туша скального демона по-прежнему зажата внизу. Она оказалась слишком тяжелой, чтобы даже поток смог ее сдвинуть.

Они замолчали. После того, как посветлело, необходимость разговаривать исчезла, и хотя ему хотелось вызвать Шаллан на откровенность относительно того, кем она являлась на самом деле, Каладин не стал ничего говорить. Когда все закончится, у них будет время.

Теперь он хотел подумать, хотя по-прежнему был рад присутствию девушки. Он ощущал это присутствие во всех смыслах, так как она прижималась к нему в мокром, все больше и больше напоминающем лохмотья платье.

Однако разговор с Отцом Штормов отвлек его внимание от мыслей подобного рода.

Сил. Неужели он действительно... убил ее? Он ведь слышал ее рыдания раньше, так?

Каладин попытался, просто ради бесполезного эксперимента, втянуть немного штормсвета. Отчасти он хотел, чтобы Шаллан увидела, как он это делает, и оценить ее реакцию. Конечно же, ничего не вышло.

Шторм постепенно уходил все дальше, потоки воды отступали дюйм за дюймом. После того, как ливень ослаб до обычной бури, вода потекла в обратном направлении. Все было так, как он всегда и думал и в чем никогда не имел возможности убедиться. Теперь дождь больше лил на территории к западу от равнин, чем на сами равнины, а сток был направлен на восток. Река закручивалась, теперь гораздо более вяло, в противоположном направлении.

Из воды показался труп скального демона. Наконец наводнение закончилось, река превратилась в тонкую струйку, а дождь — в легкую морось. Ручьи воды, стекавшие сверху, с плато, оказались гораздо сильнее, чем сам дождь.

Каладин шевельнулся, чтобы спуститься, но понял, что Шаллан, свернувшаяся калачиком рядом с ним, уснула и тихонько посапывает.

— Должно быть, ты единственный человек, — прошептал он, — который когда-либо смог заснуть, пока снаружи бушует сверхшторм.