Слова сияния

— Может быть. Или после более чем пяти лет сбора гемсердец популяция начала сокращаться. На животных, подобных скальным демонам, в нормальных условиях никто не охотится. Внезапная потеря ста пятидесяти или даже более особей от их численности в год может оказаться катастрофой для популяции.

Адолин нахмурился.

— Гемсердца кормят людей в военных лагерях. Без постоянного притока новых камней подходящего размера преобразователи будут трескаться, и мы не сможем поддерживать существование армий на равнинах.

— Я не говорю о том, чтобы прекратить охоту, — сказала Шаллан, покраснев.

Наверное, ей не следует заниматься этим вопросом. Уритиру и паршмены — вот безотлагательные проблемы. Но завоевать доверие Адолина все еще необходимо. Если она предоставит ему полезную информацию о скальных демонах, возможно, он прислушается, когда она обратится к нему с чем-то более революционным.

— Я только хочу сказать, — продолжила Шаллан, — что стоит задуматься над сложившейся ситуацией и заняться ее изучением. Что, если бы мы могли выращивать скальных демонов, разводить их молодняк партиями, как чулл? Что, если вместо того, чтобы убивать трех в неделю, мы сможем выращивать их и собирать гемсердца сотнями?

— Было бы неплохо, — задумчиво проговорил Адолин. — Что вам понадобится, чтобы осуществить подобный план?

— Ну, я не говорю... Я имею в виду...

Шаллан остановила себя.

— Мне нужно попасть на Разрушенные равнины, — сказала она более твердо. — Если я хочу попытаться выяснить, как их разводить, мне необходимо взглянуть на одну из куколок до того, как ее разрежут. Желательно увидеть взрослого скального демона, и в идеале я бы хотела изучить пойманную молодую особь.

— Какой скромный список неосуществимых вещей.

— Ну, вы сами спросили.

— Возможно, я смогу взять вас на равнины, — произнес Адолин. — Отец обещал показать Джасне мертвого скального демона, так что я думаю, он планировал разрешить ей отправиться туда после охоты. Однако посмотреть на куколку... Они редко появляются вблизи лагеря. Для вас может оказаться опасным приближаться к территориям паршенди.

— Я уверена, что у вас получится меня защитить.

Он посмотрел на нее с ожиданием.

— Что? — спросила Шаллан.

— Я жду остроты.

— Я серьезно. Уверена, что с вами паршенди не посмеют приблизиться.

Адолин улыбнулся.

— Я имею в виду, — сказала она, — один только запах...

— Подозреваю, что мне никогда не удастся заставить вас об этом забыть.

— Никогда, — согласилась Шаллан. — Вы были честным, обстоятельным и располагающим. Не те мужские качества, о которых я могу забыть.

Его улыбка стала шире. Шторма, его глаза...

«Осторожнее, — сказала себе Шаллан. — Осторожнее! Кабзал легко тебя одурачил. Не позволяй повториться чему-то подобному».

— Посмотрим, что мне удастся сделать, — ответил Адолин. — В ближайшее время паршенди могут перестать быть проблемой.

— Правда?

Он кивнул.

— Немногие в курсе, но мы сообщили кронпринцам. Завтра отец собирается встретиться с некоторыми лидерами паршенди. Возможно, их встреча станет началом мирных переговоров.

— Замечательно!

— Да, — сказал Адолин. — Но я не слишком надеюсь. Убийца... В любом случае посмотрим, что случится завтра. Но мне придется заняться обещанным, когда я буду свободен от дела, порученного мне отцом.

— Дуэли, — поняла Шаллан, наклонившись вперед. — Что происходит, Адолин?

Он, похоже, засомневался.

— Что бы ни происходило сейчас в лагерях, — сказала она мягче, — Джасна ничего не знала. Я чувствую себя удручающе неосведомленной о местной политике, Адолин. Насколько я поняла, между вашим отцом и кронпринцем Садеасом произошла размолвка. Король изменил суть забегов на плато, и все говорят о том, что вы теперь постоянно участвуете в поединках. Но, судя по тому, что мне удалось узнать, вы никогда и не переставали сражаться на дуэлях.

— Теперь все иначе, — ответил он. — Сейчас я сражаюсь, чтобы победить.

— А раньше по другой причине?

— Нет, раньше я дрался, чтобы наказать. — Адолин огляделся и посмотрел ей в глаза. — Все началось, когда моего отца стали посещать видения...

Он продолжил и изложил удивительную историю, намного более детальную, чем она ожидала. Историю предательства и надежды. Историю видений прошлого. Историю объединенного Алеткара, готового выдержать приближающийся шторм.

Шаллан не знала, что и думать обо всем сказанном, однако заключила, что Адолин рассказал ей эту историю, потому что знал о слухах в лагере. Она, конечно, слышала о припадках Далинара и подозревала, что именно совершил Садеас. Когда Адолин упомянул, что его отец хотел возродить Сияющих рыцарей, Шаллан почувствовала озноб. Она поискала взглядом Узора — он должен был находиться недалеко — но не смогла его найти.

Основной сутью истории, по крайней мере, по мнению Адолина, было предательство Садеаса. Глаза молодого принца потемнели, а лицо раскраснелось, когда он поделился тем, как их, окруженных врагами, бросили на равнинах. Похоже, он смутился, когда рассказывал, как их спасла обычная бригада мостовиков.

«Он действительно доверяет мне», — подумала Шаллан, чувствуя волнение.