Слова сияния

– Может сработать. Попробуешь?

– Сомневаюсь, что смогу проглотить целую сферу. Даже если захочу, хотя такого желания у меня нет.

– М-м-м-м, – прогудел Узор. Его вибрации сотрясали деревянную поверхность. – Это... это не из тех вещей, которые люди любят есть, так?

– Шторма, нет. Разве ты не обратил внимание?

– Обратил, – ответил он, раздраженно вибрируя. – Но так трудно понять! Вы употребляете некоторые вещи и превращаете их в другие вещи... Очень странные вещи, которые ты прячешь. Они имеют ценность? Но ты их выбрасываешь. Почему?

– Разговор окончен, – сказала Шаллан, открывая кулак и снова поднимая сферу.

Хотя, следовало признать, кое-что из его слов было правдой. Раньше она не ела сферы, но каким-то образом... поглощала свет. Как будто выпивала его.

Она его вдохнула, верно? На мгновение Шаллан уставилась на сферу, а затем сделала резкий вдох.

Сработало. Свет покинул сферу; быстрая, как удар сердца, светящаяся линия устремилась к ее груди. Оттуда свет распространился, заполняя все тело. Необычное ощущение заставило Шаллан почувствовать тревогу, настороженность, готовность. Стремление... к чему-то. Ее мышцы напряглись.

– Получилось.

Когда Шаллан заговорила, изо рта вырвалось слабо светящееся облачко. Штормсвет также исходил от ее кожи. Она должна попрактиковаться, прежде чем он весь иссякнет. Ткачество светом... Она должна что-нибудь создать. Шаллан решила начать с того, что уже делала раньше – поправить внешний вид своего платья.

И снова ничего не произошло. Она не знала, что делать, какие мышцы задействовать, а возможно, мышцы не имели значения. Разочарованная, Шаллан пыталась найти способ заставить штормсвет работать. Она чувствовала себя неумелой, в то время как штормсвет вытекал через кожу.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы рассеяться полностью.

– Хорошо, это было не слишком впечатляюще, – сказала она, потянувшись за стеблями черного василька. – Может, мне следует практиковаться в преобразовании.

Узор прожужжал:

– Опасно.

– Так же говорила мне Джасна, – согласилась Шаллан. – Но она больше не сможет ничему меня научить, а, насколько я знаю, она единственная, кто мог это сделать. Я должна либо практиковаться сама, либо никогда не учиться использовать вторую способность.

Она выдавила еще несколько капель сока черного василька, намереваясь втереть их в порез на ступне, но остановилась. Рана стала заметно меньше, чем даже несколько минут назад.

– Штормсвет меня исцеляет, – заметила Шаллан.

– Он делает тебя целой?

– Да. Отец штормов! Я обнаруживаю такие вещи почти случайно!

– Разве может что-то быть «почти» случайным? – спросил Узор с искренним любопытством. – Что за фраза? Я не понимаю, что она означает.

– Я... Ну, в основном, это образное выражение.

До того как спрен спросит что-то еще, она продолжила:

– И под этим я имею в виду что-то, о чем мы говорим, чтобы донести идею или чувства, а не дословные факты.

Узор жужжал.

– Что оно значит? – спросила Шаллан, попутно втирая сок василька. – Твое жужжание. Что ты чувствуешь?

– Хм-м-м-м... Восторг. Да. Столько времени прошло с тех пор, как кто-то изучал тебя и твой вид.

Шаллан выдавила еще немного сока на пальцы ног.

– Ты пришел изучать? Подожди... ты ученый?

– Конечно. Хм-м-м. Зачем бы я еще пришел? Смогу узнать как можно больше, прежде чем...

Он резко замолчал на полуслове.

– Узор? – позвала Шаллан. – Прежде чем что?

– Образное выражение.

Он сказал это совершенно ровным, отсутствующим тоном. Спрен все лучше и лучше говорил как человек и временами звучал почти так же. Но сейчас все оттенки тона исчезли из его голоса.

– Ты лжешь, – обвинила его Шаллан, всматриваясь в очертания спрена на стене. Узор съежился, стал маленьким, с кулак – половина его обычного размера.

– Да, – неохотно признал он.

– Ты ужасный лжец, – сказала Шаллан, удивленная осознанием этого факта.

– Да.

– Но ты любишь ложь!

– Так увлекательно, – подтвердил Узор. – Вы все такие увлекательные.

– Расскажи мне, что ты собирался сказать, – потребовала Шаллан. – Перед тем как остановился. Я пойму, если ты лжешь.

– Хм-м-м-м. Ты говоришь, как она. Все больше и больше на нее похожа.

– Расскажи мне.

Он гудел с раздражающим звуком, быстро и пронзительно.

– Я изучу о тебе все, что смогу, прежде чем ты меня убьешь.

– Ты думаешь... Ты думаешь, я собираюсь тебя убить?

– Случилось с другими, – ответил Узор, его голос смягчился. – Случится и со мной. Это... закономерность.

– Это связано с Сияющими рыцарями, – догадалась Шаллан, поднимая руки, чтобы заплести волосы. Так было лучше, чем оставлять их распущенными, хотя без расчески или щетки даже косы заплести трудно.

«Шторма, – подумала она, – мне нужна ванна. И мыло. И десяток других вещей».

– Да, – сказал Узор. – Рыцари убили своих спренов.

– Как? Почему?

– Их клятвы, – ответил Узор. – Это все, что я знаю. Мой вид, те, кто не были связаны, мы отступили, и многие сохранили разум. До сих пор трудно думать отдельно от моего вида, разве что...

– Разве что...

– Разве что у нас есть человек.