Слова сияния

Ватах снова оглянулся и посмотрел на Шаллан, которая встретила его пристальный взгляд с изумленным выражением лица. Она даже выдавила улыбку.

Он отпустил ее и вытер руку о штаны, а затем ушел. Узор соскользнул по его спине и ногам на землю и приблизился к Шаллан.

– Этот будет проблемой, – сказала Шаллан, потирая место захвата.

– Образное выражение? – спросил Узор.

– Нет, я имела в виду именно то, что сказала.

– Странно, – проговорил Узор, глядя на удаляющегося Ватаха. – Я-то думал, что он уже является проблемой.

– Ты прав.

Шаллан продолжила свой путь к Твлакву, который расположился на сиденье повозки, сложив руки перед собой. Он улыбнулся Шаллан, когда она подошла, хотя сегодня выражение его лица казалось особенно неубедительным.

 – Итак, – произнес он, пытаясь завязать разговор, – вы участвовали в этом с самого начала?

– Участвовала в чем? – устало спросила Шаллан, отослав Тага, чтобы можно было поговорить с Твлаквом наедине.

– В плане Блута.

– Поясни, пожалуйста.

– Очевидно, – сказал Твлакв, – что он был в сговоре с дезертирами. Той первой ночью, когда Блут прибежал обратно в лагерь, он встретился с ними и пообещал позволить нас захватить, если будет участвовать в доле. Вот почему они не убили вас двоих сразу, когда вы пошли с ними поговорить.

– Вот как? – ответила Шаллан. – Тогда почему Блут вернулся и предупредил нас той ночью? Почему он бежал с нами вместо того, чтобы просто позволить своим «друзьям» убить нас прямо там?

– Возможно, он познакомился только с некоторыми из них, – предположил Твлакв. – Да, они зажигали костры на том склоне ночью, чтобы заставить нас думать, что их было больше, а затем его друзья пошли собирать более многочисленную компанию... И... – Он вздохнул. – Шторма, в этом нет никакого смысла. Но как, почему? Мы должны быть мертвы.

– Всемогущий нас сохранил, – сказала Шаллан.

– Ваш Всемогущий – просто фарс.

– Тебе остается надеяться, что так и есть, – сказала Шаллан, подходя к задней части повозки Тага. – Ведь иначе такого человека, как ты, ждет Бездна.

Она осмотрела клетку. Внутри прятались пятеро рабов в грязной одежде. Каждый из них выглядел одиноким, хотя в клетке было довольно тесно.

– Теперь они – моя собственность, – сообщила Шаллан Твлакву.

– Что?! – Он вскочил со своего сиденья. – Вы...

– Я спасла твою жизнь, ты, льстивый маленький человечек, – ответила Шаллан. – И ты отдашь мне рабов в качестве оплаты. Компенсация моим солдатам, защищавшим тебя и твою никчемную жизнь.

– Это грабеж.

– Это справедливость. Если ты так сильно беспокоишься, подай жалобу королю на Разрушенных равнинах, как только мы прибудем.

– Я не собираюсь на Разрушенные равнины, – проворчал Твлакв. – Теперь у вас есть кое-кто другой для сопровождения, ваша светлость. А я отправлюсь на юг, как намечал с самого начала.

– Тогда ты поедешь без них, – сказала Шаллан, открывая клетку ключом, который он ей дал, чтобы она могла пользоваться повозкой. – Ты отдашь мне их документы, подтверждающие рабство. И да хранит тебя Отец Штормов, если не все в порядке, Твлакв. Я очень хорошо определяю подделки.

Раньше она никогда даже не видела документ о рабстве и никак не смогла бы узнать, окажись один из них фальшивкой. Но Шаллан не беспокоилась. Она устала, расстроилась и стремилась покончить с делами этой ночи.

Один за другим пятеро рабов нерешительно вышли из повозки, косматые, бородатые, с голыми торсами. Ее поездка с Твлаквом доставила мало радости, но по сравнению с тем, через что прошли эти люди, отличалась роскошью. Кое-кто из них поглядывал в близкую темноту, как будто в нетерпении.

– Можете бежать, если желаете, – сказала Шаллан, смягчив свой тон. – Я не стану вас преследовать. Однако мне нужны слуги, и я буду хорошо вам платить. Шесть огненных марок в неделю, если вы согласны отдавать пять из них для выкупа ваших рабских обязательств. И одну – если не согласны себя выкупать.

Один из мужчин вскинул голову.

– То есть... мы получим те же деньги в любом случае? Какой в этом смысл?

– Самый глубокий, – ответила Шаллан, поворачиваясь к Твлакву, который беспокойно ерзал на месте. – У тебя три фургона, но только два погонщика. Не продашь ли мне третий фургон?

Ей не нужна была чулла – у Макоба остались лишние, которых она могла бы использовать, потому что несколько его фургонов сгорело.

– Продать повозку? Да ладно! Почему бы просто не украсть ее у меня?

– Перестань вести себя как ребенок, Твлакв. Тебе нужны мои деньги или нет?

– Пять сапфировых брумов, – бросил он. – И такая цена – настоящий грабеж, даже не спорьте.

Шаллан не знала, как обстояла ситуация на самом деле, но могла позволить себе заплатить. У нее было достаточно сфер, хотя большинство из них потускнели.

– Вы не можете забрать моих паршменов, – добавил Твлакв.

– Можешь оставить их себе, – ответила Шаллан.

Ей нужно будет поговорить с хозяином каравана насчет обуви и одежды для слуг.