Слова сияния

Далинар постоял в тишине. С этого места склон холма позади него казался полностью темным, освещенным только звездами. Несколько сфер светилось в кармане Далинара сквозь ткань мундира.

– Амарам – один из лучших людей, которых я знаю, – сказал он. – Его честь незапятнана. Я никогда не слышал, чтобы он воспользовался нечестным преимуществом перед соперником во время поединка, кроме случаев, когда это было бы допустимо.

Каладин не ответил. Он тоже когда-то в это верил.

– У тебя есть доказательства? – спросил Далинар. – Ты ведь понимаешь, что я не могу просто полагаться на чье-то слово в такой ситуации.

– На слово темноглазого, вы имеете в виду, – ответил Каладин, заскрипев зубами.

– Проблема не в цвете глаз, – произнес Далинар, – а в серьезности обвинений. Произнесенные тобой слова опасны. У тебя есть доказательства, солдат?

– Когда он забрал Осколки, рядом находились другие люди. Члены личной стражи Амарама убили всех по его приказу. И еще там был штормстраж. Средних лет, с заостренным лицом. С бородой, как у ардента. – Каладин помедлил. – Они все являлись соучастниками, но, может быть...

Далинар тихо вздохнул в темноте.

– Ты говорил о своих обвинениях кому-нибудь еще?

– Нет.

– Продолжай держать язык за зубами. Я поговорю с Амарамом. Спасибо, что рассказал мне.

– Сэр, – начал было Каладин, делая шаг к Далинару. – Если вы действительно верите в справедливость, вы...

– На сегодня хватит, сынок, – оборвал его Далинар спокойным, но прохладным тоном. – Ты уже сказал достаточно, если только не хочешь предъявить что-то в качестве доказательства.

Каладин подавил внезапную вспышку гнева. Это было трудно.

– Я ценю твой вклад в обсуждение дуэлей моего сына, – сказал Далинар. – Полагаю, уже второй раз ты добавляешь кое-что важное в наши обмены мнениями.

– Спасибо, сэр.

– Но, солдат, – продолжил Далинар, – ты ходишь по тонкой грани между обходительностью и нарушением субординации в том, как общаешься со мной и моими близкими. Ты слишком озлоблен из-за своего прошлого. Я не обращаю на это внимания и вижу внутри солдата. Именно его я нанял для работы.

Каладин заскрипел зубами и кивнул.

– Да, сэр.

– Хорошо. А теперь свободен.

– Сэр, но я должен сопроводить...

– Думаю, что вернусь во дворец, – сказал Далинар. – Мне кажется, что выспаться сегодня ночью не получится, поэтому, возможно, я предпочту докучать своими размышлениями вдовствующей королеве. Ее охранники присмотрят и за мной. Я возьму с собой одного из них, когда буду возвращаться в лагерь.

Каладин медленно выдохнул и отсалютовал.

«Отлично», – подумал он, продолжив путь вниз по темной, мокрой тропе.

Когда он спустился до конца, Далинар все еще стоял наверху, теперь похожий просто на тень. Казалось, кронпринц глубоко задумался.

Каладин развернулся и зашагал обратно в лагерь Далинара. Подлетела Сил и приземлилась на его плечо.

– Видишь, – сказала она. – Он выслушал.

– Нет, не выслушал, Сил.

– Как? Он отвечал и сказал, что...

– Я сказал ему то, что он не хотел слышать, – ответил Каладин. – Если даже он займется этим делом, то найдет кучу причин опровергнуть сказанное мною. В конце концов будет мое слово против слова Амарама. Отец Штормов! Мне не нужно было ничего говорить.

– Ты так все и оставишь?

– Шторма, нет, – проговорил Каладин. – Я устрою свое собственное правосудие.

– О...

Сил поудобнее уселась на его плече.

Они прошли еще довольно долго, прежде чем приблизились к лагерю.

– Ты не Разящий с Небес, Каладин, – наконец произнесла Сил. – И не должен вести себя таким образом.

– Не кто? – переспросил он, перешагнув через удирающих в темноте крэмлингов.

После шторма, когда растения раскрывались, чтобы напитаться влагой, крошечные существа выползали в огромном количестве.

– Это был один из орденов, да?

Он знал о них совсем немного. Как и все – из легенд.

– Да, – подтвердила Сил, смягчив голос. – Я о тебе беспокоюсь, Каладин. Мне казалось, что наступят лучшие времена, как только ты освободишься от мостов.

– Лучшие времена уже наступили, – ответил он. – Никого из моих людей не убили с тех пор, как мы освободились.

– Но ты... – Похоже, она не знала, что еще сказать. – Думаю, ты мог бы снова стать личностью, которой был раньше. Я могу припомнить человека на поле боя... Человека, который сражался...

– Тот человек умер, Сил, – произнес Каладин, махнув стражникам, когда вошел в военный лагерь.

В очередной раз его окружили свет и движение: люди, бегущие по срочным поручениям, паршмены, ремонтирующие здания, поврежденные штормом.

– Пока я оставался мостовиком, все, о чем мне было нужно беспокоиться, – мои люди. Сейчас все по-другому. Я должен стать кем-то еще. Просто пока не знаю кем.