Слова сияния

– Сокровища, – произнес Каладин, когда они продолжили путь. Мостовик приподнял несколько сухих веток, торчащих из трещины, чтобы она могла пройти. – Здесь есть какие-то сокровища, их вы ищете? Но... нет. Вы легко могли разбогатеть через брак.

Шаллан ничего не ответила, пройдя через расчищенный им проход.

– Никто не слышал о вас раньше, – продолжил он. – В доме Давар действительно есть дочь вашего возраста, и вы соответствуете описанию. Возможно, вы самозванка, но у вас в самом деле светлые глаза, а тот веденский дом не особенно значителен. Но если бы вы решили притворяться кем-то, то разве не выбрали бы более высокопоставленного человека?

– Судя по всему, ты уделил моему появлению много внимания.

– Это входит в мои обязанности.

– Я честна с тобой. Исследования Джасны и есть причина моего приезда на Разрушенные равнины. Возможно, сам мир находится в опасности.

– Вот почему вы говорили с Адолином о паршменах.

– Подожди. Откуда ты... Твои люди были с нами на той террасе. Они тебе рассказали? Не думала, что они стояли достаточно близко, чтобы услышать.

– Я считал своим долгом приказать им держаться поближе, – объяснил Каладин. – На тот момент я был наполовину убежден, что вы здесь, чтобы убить Адолина.

Что ж, в нем не было ничего, кроме честности. И прямолинейности.

– Мои люди сказали, – продолжил Каладин, – что вы вроде бы хотели добиться убийства паршменов.

– Я не говорила ничего подобного, – ответила Шаллан. – Хотя и беспокоюсь, что они могут нас предать. Это спорный вопрос, поскольку я сомневаюсь, что смогу убедить кронпринцев без дополнительных доказательств.

– Тем не менее, если бы у вас все получилось, – в голосе Каладина послышалось любопытство, – что бы вы сделали? С паршменами.

– Изгнала бы их.

– И кто их заменит? Темноглазые?

– Я не говорю, что это будет легко, – заметила Шаллан.

– Им понадобится больше рабов, – задумчиво произнес Каладин. – Множество честных людей могут обнаружить на себе клейма.

– Полагаю, ты все еще сожалеешь о том, что с тобой произошло.

– А как бы вы поступили на моем месте?

– Наверное, ты прав. Мне жаль, что с тобой обошлись подобным образом, но могло быть хуже. Тебя могли повесить.

– Не хотел бы оказаться тем, кто попытается это сделать, – твердо сказал Каладин.

– Я тоже. Думаю, вешать людей – плохой профессиональный выбор для палача. Лучше рубить головы топором.

Он нахмурился.

– Понимаешь, – пояснила Шаллан, – безголовым проще стать во главе, продвинувшись по службе...

Каладин уставился на нее. Затем через мгновение поморщился.

– О шторма. Как ужасно.

– Нет, это было забавно. Безголовые часто не понимают шуток. Не волнуйся. Я помогу в них разобраться.

Он покачал головой.

– Дело не в том, остроумны вы или нет, Шаллан. Я просто чувствую, что вы слишком сильно стараетесь. Мир – далеко не солнечное место, и безумные попытки обратить все в шутку ничего не изменят.

– Фактически, мир – солнечное место. Половину времени.

– Для людей вроде вас, возможно.

– Что это означает?

Каладин скорчил гримасу.

– Послушайте, я не хочу опять затевать спор, ладно? Я только... Пожалуйста. Давайте оставим эту тему.

– А что, если я пообещаю не сердиться?

– А у вас получится?

– Конечно. Большую часть времени я не сержусь. Я большой специалист по этой части. Почти все остальные случаи, к счастью, связаны с тобой, но думаю, что со мной все будет в порядке.

– Вы опять начинаете, – заметил он.

– Прости.

Некоторое время они шли молча, миновав по пути цветущие растения, под которыми лежал неправдоподобно хорошо сохранившийся скелет. Каким-то образом его почти не затронула вода, текущая по ущелью.

– Хорошо, – сказал Каладин. – Давайте так. Я могу представить, каким кажется мир похожему на вас человеку. Тому, кто растет избалованным, получая все, что хочет. Для таких, как вы, жизнь прекрасна и безоблачна и заслуживает того, чтобы посмеяться над нею. Это не ваша вина, и я вас не виню. Вы не сталкивались с болью и смертью, как я. Скорбь не ваш спутник.

Молчание. Шаллан не ответила. Что она могла ответить на такое?

– Ну что? – спросил наконец Каладин.

– Я пытаюсь решить, как реагировать, – проговорила Шаллан. – Понимаешь, ты только что сказал кое-что очень-очень смешное.

– Тогда почему вы не смеетесь?

– Ну, не тот вид смешного.

Она протянула ему сумку и шагнула на маленькую сухую возвышенность из камней, проходящую через центр глубокой лужи на дне ущелья. В основном земля была ровной, покрытой крэмом, но на вид эта лужа была глубиной хороших два-три фута.

Шаллан развела руки в стороны, балансируя.

– Так, давай-ка проясним, – сказала она, осторожно ступая. – Ты думаешь, что я жила простой, счастливой жизнью, полной солнечного света и радости. Но ты также намекаешь, что у меня есть темные, злые секреты, поэтому ты настроен ко мне подозрительно и даже враждебно. Ты говоришь мне, что я высокомерная, и полагаешь, что я считаю темноглазых игрушками, но когда я говорю тебе, что пытаюсь что-то сделать, чтобы их защитить – а также всех остальных – ты намекаешь, что я вмешиваюсь не в свое дело и что следует просто оставить все как есть.