Слова сияния

– Твой день подошел к концу, разрушитель, – сказала она из-под шлема. – Сегодня твоя жестокость повернется против тебя. Сегодня вымирать начнете вы, а не мы.

«Еще немного».

Адолин продолжил теснить ее непрекращающимся потоком фехтовальных приемов, а затем ослабил натиск, открывшись и подарив возможность для атаки. Эшонай немедленно ею воспользовалась, нацелившись на шлем принца, который уже сочился штормсветом от предыдущего удара. Да, женщина была полностью захвачена дрожью, которая придавала энергию и силу, но вела к безрассудству. Эшонай перестала обращать внимание на окружающую обстановку.

Получив удар по голове, Адолин споткнулся. Эшонай ликующе рассмеялась и стала замахиваться снова.

Адолин бросился вперед и врезался плечом и головой ей в грудь. От силы удара его шлем разлетелся, но уловка принесла успех.

Эшонай не обращала внимания, насколько близко они подобрались к ущелью.

От силы толчка ее швырнуло через край плато. Принц почувствовал панику Эшонай и услышал ее крик, когда она полетела в разверзшуюся темноту.

К несчастью, взорвавшийся шлем на миг ослепил Адолина. Он споткнулся, и, когда его нога опустилась, пытаясь найти опору, под ней оказалась пустота. Он покачнулся и упал в пропасть.

В течение бесконечного мгновения, превратившегося в застывшую вечность, он чувствовал лишь испуг и панику, но затем осознал, что не падает. Зрение прояснилось, и Адолин посмотрел в ненасытную утробу прямо под собой. Пелена дождя застилала все вокруг. Он оглянулся через плечо.

Два мостовика ухватились за стальные звенья кольчужной юбки его Доспехов и изо всех сил пытались оттащить Адолина от обрыва. Пыхтя, они цеплялись за гладкий металл, крепко упираясь ногами в камни, чтобы удержаться и не свалиться вместе с ним.

Появились другие солдаты, спешащие на помощь. Обхватив Адолина руками за пояс и плечи, они все вместе тянули его от края обрыва над пропастью до тех пор, пока он не смог восстановить равновесие и не отпрянул от ущелья.

Солдаты радостно заголосили, и Адолин издал вымученный смешок. Он повернулся к мостовикам, Шраму и Дрехи.

– Полагаю, мне не стоит задаваться вопросом, отстанете вы двое от меня или нет.

– Пустяки, – махнул рукой Шрам.

– Ага, – добавил Дрехи. – Тягать откормленных светлоглазых совсем не трудно. Вы как-нибудь попробуйте потаскать мост.

Адолин ухмыльнулся и вытер воду с лица незащищенной рукой.

– Попробуйте отыскать ошметки моего шлема или часть наруча. Восстановление брони пойдет быстрее, если у нас будет фрагмент. Мою перчатку тоже подберите, если найдете.

Оба кивнули. В небе продолжали вспыхивать красные молнии, и вращающийся столб темного дождя расширялся, разрастаясь все больше. Это… это явно не к добру.

Ему нужно было разузнать, что происходило с остальной частью армии. Адолин побежал через мост к центральному плато. Где находился отец? Как обстояли дела на фронтах Аладара и Ройона? Вернулась ли Шаллан из своей вылазки?

На центральном плато все, казалось, погрузилось в хаос. Усиливающийся ветер трепал палатки, и некоторые из них уже завалились. Люди метались взад-вперед. Краем глаза Адолин заметил фигуру в плотном плаще, целенаправленно шагающую через дождь. Человек выглядел так, будто знал, что делает. Адолин поймал его за руку, когда тот проходил мимо.

– Где мой отец? – спросил он. – Какие приказы ты передаешь?

Капюшон плаща соскользнул вниз, и мужчина повернулся, встретившись с Адолином глазами, которые были чуть более широкими, чуть более круглыми, чем обычные. Лысая голова. Свободная одежда из тонкой ткани под плащом.

Убийца в Белом.

* * *

Моаш шагнул вперед, но не стал призывать Клинок Осколков.

Каладин ударил его копьем, но толку не было. Все свои силы он тратил на то, чтобы просто оставаться в вертикальном положении. Копье скользнуло по шлему Моаша, и бывший мостовик отмахнулся кулаком, переломив древко.

Каладин качнулся, пытаясь удержаться на ногах, но Моаш не закончил. Он сделал еще шаг и врезал Каладину под дых бронированным кулаком.

Внутри что-то хрустнуло, и капитан мостовиков задохнулся, согнувшись пополам. Невероятно сильный кулак переломал ребра как прутики. Каладин закашлялся, брызгая кровью на броню Моаша, и простонал, когда тот отстранился, убрав руку.

Каладин свалился на холодный каменный пол, перед глазами все заходило ходуном. Ему казалось, что глаза вылезли из орбит, и он свернулся на полу, обхватив руками сломанную грудь и дрожа всем телом.

– Шторма. – Голос Моаша казался таким далеким. – Этот удар вышел сильнее, чем я хотел.

– Ты сделал то, что должен был. – Грейвс.

«О... Отец штормов... как больно...»

– Что теперь? – Моаш.

– Закончим. Убьем короля Клинком Осколков. Надеюсь, это все еще будет походить на дело рук убийцы. Немного смущают те кровавые следы. Они могут побудить людей задавать вопросы. Давай-ка я вырежу эти доски, тогда все будет выглядеть так, будто он проник через стену, как в прошлый раз.

Холодный воздух. Дождь.

Вопль? Такой далекий. Он узнал голос....

– Сил? – прошептал Каладин окровавленными губами. – Сил?

В ответ тишина.