Слова. Том II. Духовное пробуждение

– Поющему следует держать свой ум в божественных смыслах и иметь благоговение. Кроме того, не надо относиться к тропарям и стихирам как к литературному произведению, но воспринимать их божественный смысл сердцем. Благоговение – это одно, а искусство, наука церковного пения – это другое. Искусство без благоговения – это внешний слой краски. Когда певчий совершает своё послушание с благоговением, псалмопение изливается из его сердца и поёт он умилительно. Всё идёт хорошо, когда внутренне человек находится в хорошем духовном состоянии. Поэтому для того, чтобы петь с умилением, нужно быть упорядоченным внутренне и петь с сердцем, с благоговением. Если у певчего есть помыслы слева, то каково будет псалмопение? Он не сможет тогда петь сердцем. Ведь Священное Писание говорит: Благоду́шествует ли кто; да пое́т[89]. Когда однажды святой Иоанн Кукузе́ль пас козлов и запел, козлы поднялись и встали на ноги. Отсюда наблюдавшие за ним поняли, что это был Кукузель, певчий императорского двора. Так делайте же всё, что вы делаете, с сердцем, для Христа. И в вышивки ваши вкладывайте благоговение, ибо ими будут покрываться святыни, даже в те покровцы, которые вы вышиваете для каций[90]. Когда человек имеет благоговение, его душевная красота проявляется во всём, что он делает: и в чтении, и в пении, и даже в ошибках.

– И в ошибках?

– Да. Видишь, благоговение, скромность присутствуют даже в его ошибках.

О благоговении внешнем

Тот, в ком есть крепкая вера и истинное благоговение, питается высшим, духовным, тем, что неописуемо. Однако есть и такие, кто имеет лишь сухое, внешнее, благоговение. Такие люди сухо говорят сами в себе: «Так, сейчас я вхожу в церковь, значит, надо аккуратно сесть, двигаться не следует, голову нужно склонить, а крестным знамением осенять себя вот так!» Бывают и такие, что относительно веры могут колебаться, а целое бдение простаивают на ногах.

– Они что, геронда, обеспокоены чем-то, ищут чего-то? Почему они так себя ведут?

– Что-то есть в них… Всё это хорошо, но чувствовать это нужно изнутри. Эти поступки не должны совершаться лишь внешне. Снимать скуфью, входя в церковь, от благоговения – это одно, и снимать её, чтобы освежить голову, – это другое. Благоговение видно в том, как мы причащаемся, как берём антидор и тому подобное.

– Геронда, а может ли один человек искуситься тем, как проявляет благоговение другой?

– Вот что я тебе скажу: если осенять себя широким крестным знамением, но делать это просто, смиренно, то других это не заденет. Но если человек думает о том, видят ли его другие и без конца крестится, то над ним станут смеяться. Или если он проходит мимо храма и смотрит, есть ли поблизости народ, или может даже маленько «потерпеть», чтобы народу собралось побольше, и только тогда начинает креститься и класть поклоны с тем, чтобы его увидели, тогда другие правы, насмехаясь над ним. Видишь, что мирской дух не принимается. Когда есть настоящее благоговение, его видно. А без настоящего благоговения благообразно[91] превращается в «безобразно».

«Не дади́те свята́я псом»

Когда люди дают вам одежду больных, чтобы приложить её для освящения к святым мощам, то смотрите внимательно, чтобы это были только маечки, а не другое нижнее бельё. Другое что-нибудь не годится – это неблагоговение. Понятно, что солнце не испачкаешь и Бога тоже не испачкаешь. Дело в том, что самими же нами от такого неблагоговения овладевает нечистый дух.

Раньше люди, заболев, брали маслице из своей лампадки, помазывались им и выздоравливали. Сейчас лампада горит просто как формальность, лишь для подсветки, а масло, когда моют лампаду, выливают в раковину. Как-то я был в одном доме и увидел, как хозяйка моет в раковине лампадку. «Вода куда идёт?» – спрашиваю я её. «В канализацию», – отвечает она. «Понятно, – говорю, – ты что же это, то берёшь из лампады маслице и крестообразно помазываешь своё дитя, когда оно болеет, а то всё масло из стаканчика льёшь в канализацию? Какое же ты этому находишь оправдание? И как придёт на твой дом благословение Божие?»

В теперешних домах некуда выбросить какую-то освящённую вещь, например бумажку, в которую был завёрнут антидор. А я помню, что у нас в доме не шла в канализацию даже та вода, которой мыли тарелки. Она сливалась в другое место, потому что даже крошки освящаются, раз мы молимся до и после еды. Всё это сегодня ушло, потому ушла и Божественная благодать, и люди беснуются.

Будем, насколько возможно, внимательны ко всему. Хорошо будет после Божественного Причащения, антидора или соборования протереть руки смоченной в спирте ваткой, а потом сжечь её. Когда мы чистим алтарь, то всё, что соберётся после уборки, надо выбросить в море или сжечь в чистом месте, потому что на пол могла упасть частичка антидора или Святого Тела. Конечно, если падает на пол малая частичка Святого Тела, то Христос не остаётся на попрание, но от нас самих уходит Божественная благодать.