Слова. Том II. Духовное пробуждение

Святые мученики ощущали великую радость от того, что им давалась благоприятная возможность претерпеть мучения. С мученичества в духовной жизни начался аскетизм. Когда пришёл к власти Константин Великий, он освободил христиан из темниц, где они (некоторые из них были изувечены) ожидали смерти. Мучения закончились. Но освобождённые очень огорчились, потому что, находясь в темницах, они ожидали своей очереди на мученичество, а теперь святой Константин Великий им всё испортил. Они с радостью ожидали мученичества, а дождались свободы. И тогда – от любви к Богу и горевшего в них пламенного желания пострадать за Христа – они ушли из мира. И тем мучениям, которым подвергли бы их Диоклетиан и Максимиан, они в подвижничестве подвергали сами себя. Один шёл и подвешивал себя за руки верёвками на дереве: он молился с болью, но божественно радовался. Другой ради любви ко Христу связывал себя. «Так, – говорил, – меня связал бы Диоклетиан». И, истязая себя таким образом, они испытывали великую радость. С этого божественного безумия, с этого божественного сумасбродства начали первые и ради любви ко Христу посвятили себя подвижничеству. Потом их подвигу стали подражать другие. Так в нашу веру вошёл аскетизм. А третьи, самые «сумасбродные», говорили: «Мы овцы Христовы!» – и питались только травой с земли. Это были так называемые воски[198]. Они настолько сильно чувствовали благодеяния Божии и собственную ничтожность, что говорили: «Я, неблагодарное животное, всю жизнь буду питаться травой». И они делали это. Их сердце взлетало от любви ко Христу. «Разве, – говорили они, – я не Христова овча? Значит, буду питаться травой». Но впоследствии это было запрещено Церковью, потому что охотники, принимая этих отшельников за диких животных, убивали многих из них.

Сегодня люди не могут понять этого, считают это безумием. «Зачем питаться травой, подобно животному? – говорят они. – Какой смысл в том, чтобы таким образом виснуть на верёвках и истязать своё тело?» Но помнишь, что говорит авва Исаак: «О, если бы Бог удостоил нас совершать такие бесчинства»[199]. Дай же Бог достигнуть этого духовного бесчинства и нам.

Часть четвёртая. Зависимость от неба

«Божественной помощи не могут воспрепятствовать ни люди, ни бесы. Ни для Бога, ни для святого человека нет ничего трудного. Препятствием является лишь наше человеческое маловерие. Своим маловерием мы препятствуем великим Божественным силам приблизиться к нам».

Глава первая. О том, что Бог промышляет о человеке

«Ищи́те же пре́жде Ца́рствия Бо́жия…»

Геронда, авва Макарий говорит, что Бог подаст нам небесные блага[200], и мы веруем в это. Должно ли верить и в то, что Он подаст нам и блага земные, которые не являются столь существенными?

– Какие земные блага?

– То, в чём мы нуждаемся.

– Вот это ты правильно сказала. Бог любит Своё создание, Свой образ и заботится о том, что ему необходимо.

– В это нужно верить и не беспокоиться?

– Если человек в это не верит и сам бьётся над тем, чтобы эти блага стяжать, то он будет страдать. Но человек, живущий духовно, не расстроится даже в том случае, если Бог не даст ему земного и вещественного. Если мы ищем прежде Царствия Божия, если поиск этого Царства является нашим единственным попечением, то дастся нам и всё остальное. Разве Бог бросит Своё создание на произвол судьбы? Если израильтяне оставляли на следующий день манну, которую давал им Бог в пустыне, то она начинала гнить[201]. Бог устраивал так для того, чтобы они полагались на Божественный Промысл.