Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга шестая: октябрь

Каков же был уровень понимания веры в среде раскольников и сочувствовавших им, хорошо показывает следующий случай. В один из своих приездов в город Ярославль святитель Димитрий, совершив в воскресный день литургию в соборе, возвращался домой. В это время к нему подошли двое неизвестных людей и обратились к святителю с вопросом: «Владыко святый, как ты повелишь? Велят нам бороды брить, а мы готовы головы наши положить за бороды!»

Дело в том, что в это время вышел указ императора Петра I, повелевавший всем подданным, кроме священнослужителей и монахов, брить бороды: таким образом Петр пытался искоренить в своем народе страх перед всем западным (на Западе, как известно, в те годы бороду было принято брить). Вряд ли этот указ увлекающегося и горячего императора можно назвать разумным, но и ничего опасного или оскорбительного для Православной веры он не содержал – ведь ношение бороды отнюдь не предписано христианину ни Священным Писанием, ни церковными канонами, – это не вопрос веры. Однако невежественные раскольники посчитали, что, сбрив бороду, они уничтожат образ Божий в себе (ведь Бога они наивно представляли себе как сидящего на облаках старика с бородой) и распространили эти истерические слухи в народе.

Святитель Димитрий удивился такому неожиданному вопросу мужиков и в свою очередь спросил:

«Как вы думаете, отрастет ли голова, если у вас снимут ее?»

«Нет», – отвечали те.

«А борода отрастет?» – спросил святитель.

«Борода отрастет», – отвечали они.

«Так пусть же вам лучше отрежут бороду, дождетесь другой!»

Мужики, почесав затылки, согласились, что владыка прав, и разошлись по домам.

Конечно, подобные проявления крайнего невежества не могли не огорчать просвещенного защитника веры Христовой, каким был святитель Димитрий. И он решил по нескольку раз в год объезжать свою епархию, чтобы в проповедях обличать закоснелое невежество раскольников и разъяснять пастве суть Православия. Кроме того, он обличал раскол и в письменных сочинениях, дабы его слово дошло туда, куда он сам не мог или не успевал добраться. В частности, о вопросе брадобрития святитель Димитрий составил сочинение «Разсуждение о образе Божии и подобии в человеце», где подробно разъяснял этот вопрос, и разослал это сочинение по всей своей епархии. Им также был составлен обширный трактат «Розыск о Брынской вере», в котором подробно объяснялась и доказывалась неправота раскола, его расхождения с истинным святоотеческим учением. Благодаря трудам святителя Димитрия многие православные христиане были спасены от уклонения в раскол, а многие раскольники, осознав свои заблуждения, возвратились в лоно Святой Православной Церкви.

Для нас же с вами, дорогие братья и сестры, это повод задуматься: а не бываем ли и мы с вами порой похожи на этих раскольников? Да, мы, быть может, не канонизируем ношение бороды и не ценим ее выше собственной головы; но разве не бывает так, что мы начинаем догматизировать обряд – внешнюю форму Таинств и богослужений, придавать больше значения внешнему действию, чем внутреннему состоянию своему, состоянию своего сердца, тому, чего ждет от нас Сам Господь, когда мы приступаем к Его Таинствам, когда мы молимся Ему? Разве не случается нам, готовясь к Причастию, обращать внимание на то, чтобы вычитать все каноны и молитвы, но при этом продолжать раздражаться на окружающих, которые «мешают молиться», а ради того чтобы успеть вычитать эти каноны – отказываться помочь в чем-нибудь ближним, хотя они действительно нуждаются в помощи? Разве не случается, что мы внешне постимся, едим исключительно растительную пищу, но при этом продолжаем грешить словами и помыслами? Разве не случается, что мы осуждаем зашедших – быть может, впервые в жизни – в храм людей за неподобающий вид и поведение и тем препятствуем их робким попыткам приблизиться к Богу? Задумаемся об этом – чтобы и нам не уподобиться раскольникам-старообрядцам, не впасть в гордыню и заблуждения обрядоверия!

В повседневной жизни святитель Димитрий оставался все так же смиренен, нетребователен и нестяжателен, как и в бытность свою простым иноком. Все свое архипастырское жалованье и все получаемые им лично пожертвования он употреблял на дела милосердия, на помощь вдовам, сиротам, немощным, заботясь о них, как любящий отец. О совершенном нестяжании святителя свидетельствует его завещание, составленное за два года до кончины; по сути это даже не завещание, а своего рода записка для тех, кто после кончины святителя стал бы искать в его келье каких-либо сбережений, имущества. Святитель заранее предупреждает людей, чтобы не трудились зря: у него ничего нет.