Слова в Великий пост

И воистину крест — это смерть, на которую осудил Его Пилат: «предаде Его им, да распнется» (Ин. 19:16). Со страшным воплем, с безумной радостью, среди бесчисленной толпы, иудеи выводят Его из претории Пилата. Воины возлагают на плечи Его орудие казни — древо крестное. Ведут Его по улицам иерусалимским и, измученного тяжкой ношей, обессиленного страданиями, обливающегося потом по всему лицу и кровью по всему телу, возводят на Голгофу, смачивают запекшиеся уста уксусом с желчью. Но уже немного жизни остается в страдальческом теле, и они спешат окончить свое беззаконное дело. Срывают одежды, повергают на землю, распростирают на кресте, пробивают гвоздями сперва правую руку, затем — левую, потом — обе ноги и наконец с тысячами ужасных криков и злохулений поднимают на высоту и ставят крест на Краниевом, т. е. лобном месте. Не довольно ли ужасов? Нет! В то же самое время распинают еще двух разбойников, одного по правую, другого по левую руку, дабы крайняя степень страданий не лишена была и крайнего бесчестия, дабы вдвойне страдали и тело, и душа! Ужасные муки жесточайшей казни распятия только тот и мог бы изобразить, кто имел бы терпение испытать их сам! Размышляя о святейшем теле Христа, священные богословы говорят, что оно превыше естества — «не от крове, ни от похоти плотския» (Ин. 1:13), но от всемогущества Божия, от Духа Свята и от чистых кровей Приснодевы. Оно — Богозданное жилище светлейшей души, одаренной внутренним миром и внешними силами в дивном совершенстве. Потому, говорят нам, все муки, испытанные мучениками, взятые вместе, не могут сравниться даже с одним из тех мучений, которые вкусил Христос. Сверх того, при страданиях мучеников невидимо присутствовал Сам Бог и укреплял их Своей благодатью. Потому–то они часто ликовали среди пламени, радовались при убиении — как бы вовсе не чувствуя страданий или забывая о них. Но в страданиях, какие вкусил Христос, Бог оставил Его и как бы вполне от Него отступился, о чем, как бы воздыхая, говорит Сам Иисус: «Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил?!» (Мф. 27:46) Небесный Отец оставил Христа, но не покинула Его возлюбленная Мать… Ах, христиане! Крест держит пригвожденного Христа за плечами Его. Присутствие сладчайшей Матери — другой для Него крест — перед очами Его… «Стояху… при кресте Иисусове Мати Его» (Ин. 19:25).

Она стоит, смотрит — не плачет, не выражает своих страданий, но молча держит в своем сердце тот меч, о котором предрекал Ей Симеон. Она стоит при распятии, как бы сама пригвожденная к кресту, и в то же время составляет как бы второй крест для Распятого… Но, о распятый Царь, не конец ли Твоему долготерпению? Не довольно ли для Тебя — пить смертную горькую чашу? Нет! — «Жажду!» (Ин. 29:28). И вот Он вкушает уксус, смешанный с желчью, как бы последнюю каплю горькой чаши… «Егда же прият оцет Иисус, рече: совершишася» (Ин. 19:30). Так, при Своей кончине, Он поступает, подобно благоразумному домохозяину. Почувствовав близость смертного часа, Он завершает дело учреждения Нового Завета и полагает конец Ветхому. Затем… прежде всего врагам Своим иудеям завещает прощение: «Отче, отпусти им, не ведят бо, что творят» (Лк. 23:34). Распявшим Его воинам завещает Свои одежды, которые они и разделили между собой, бросив жребий. Не забывает доброго разбойника, молившего Его: Помяни мя, Господи, егда приидеши во царствии си, завещая ему рай: «Аминь, глаголю Тебе, днесь со Мною будеши в раи» (Лк. 23:42–43). Уверовавшего в Него сотника награждает истинным Богопознанием: «Воистинну Божий Сын бе сей» (Мф. 27:54). Возлюбленному ученику Своему Иоанну поручает попечение о Своей Матери: «Се, мати твоя» (Ин. 19:27). Оставляет страдалице Матери, в помощь Ей, ученика: «Се, сын Твой» (Ин. 19:26). Завещает Своим чадам христианам Свой крест, чтобы они носили его при себе и не расставались с ним в течение всей жизни. Небесному Отцу Своему отдает Свой дух — «Отче, в руце Твои предаю дух Мой» (Лк. 23:46). Но и это делает с обычным послушанием — «преклонь главу, предаде дух» (Ин. 19:30). И вот уже Ты мертв, безгласен, Божие Слово… Прекращаю не надолго и я свое слово, оставляю моих слушателей — размыслить в душе о Твоих страданиях и спострадать Твоему неизреченному долготерпению!

3

Сыну Божию умереть ради спасения человека, когда, как Всемогущий, Он мог бы совершить наше спасение каким–либо иным способом — в этом беспредельное Божие снисхождение! Умереть смертью самой позорной и мучительнейшей, когда Он мог умереть без позора и без страданий, — в этом бесконечное Его долготерпение. Но ради кого Он проявил и это беспредельное снисхождение, и это неизреченное долготерпение? Ради человека, бывшего Ему врагом. В этом — бесконечная любовь!