Словами огня и леса Том 1 и Том 2 (СИ)

Кайе они словно не замечали, только полукровку.

— Таскают в город невесть кого, — процедил сквозь зубы, тот, что сказал про ошейник.

— А потом у вас шнурки для штанов пропадают, — неожиданно для себя сказал Огонек.

— Ах ты…

Кайе положил Огоньку руку на плечи; улыбка его даже так ощущалась, словно под кожей разлитая. Злая такая улыбка.

Тот, что казался постарше, потянул за собой товарища:

— Не связывайся ты с этим…

Они ушли.

— А ты нахал, — с удовольствием отметил Кайе, присаживаясь на корточки и смотря на Огонька снизу, словно желая его всего уместить в один взгляд.

— Они так на тебя смотрели… — пробормотал Огонек. — Говорили про меня, но…

— Ты за меня что ли заступился?

Дальше они двинулись, когда спутник наконец перестал смеяться.

— С тобой не соскучишься… Я правильно тогда тебя взял.

Подростки сидели на самом верху большой, но неглубокой каменной чаши. Всего три ряда сидений: приподняты над землей, посредине — круг, засыпанный мелким золотистым песком. Удобно устроено — ежели в круг выпустить зверя и он захочет наброситься на зрителей, не допрыгнет. Да и стража помешает…

Огоньку предстояло увидеть поединок Сильнейших. Не частое зрелище, но и не редкое, если не драка всерьез. Сегодня было не всерьез. От Рода Тиахиу ушел мастер-чеканщик с семейством. Считал, ценят его невысоко… Арайа не отказали в просьбе принять под свою руку, но, как полагали все, это было лишь способом свести счеты за досадные мелочи в недавнем прошлом.

Что ж, обычное дело среди птиц и зверей — у кого танец, у кого громкий голос, у кого рога и клыки. Почему бы и людям не устраивать поединки?

— А можно ли выйти за другой Род?

— Зачем?

— Например, помочь… если ты сильнее.

— Запрещено. Слабый проигрывает.

— Но они не убьют друг друга?

— Нет… не должны, разве несчастный случай… — в голосе прозвучало сожаление. — Хотя свести счеты в круге удобно…

Одеты оба — в светло-красное, только штаны, босые. Человек из Рода Тиахиу был очень высок, с орлиным лицом; противник показался чуть не мальчишкой — тонкий, с более смуглой кожей, с волосами, убранными в косу сложного плетения. У Тиахиу простая коса была, но кожу покрывали узоры, удивившие полукровку. Заметив удивление спутника, Кайе пояснил:

— Этот Род любит себя разрисовывать. Их даже прозвали “Крашеные”.

— А кто это? — шепнул Огонек, указывая на младшего. Грациозный, и, похоже, красивый — с такого расстояния разобрать было сложно. И кажется уязвимым… Огонек искренне пожелал ему победы.

— Ийа… сволочь, — Кайе выругался почти беззвучно и очень грубо.

Огонек поерзал на сидении.

— А чем он тебе так насолил?

— Тем, что живет! — отрезал юноша, и, скосив глаза на Огонька, фыркнул:

— Он ровесник Къятты, это отсюда птенчиком кажется.

— И он что-то может против твоего брата? — усомнился Огонек. И снова прилип глазами к арене:

— Что они будут делать?

— Первый круг использовать что-то кроме собственного тела запрещено. Второй — оружие, и если только до третьего дойдет… Но сейчас не дойдет, повод мелкий.

— Понятно, — вздохнул Огонек, впиваясь взглядом в противников — они начали расходиться на некоторое расстояние. Человек из Тиахиу… крупнее, и кажется таким уверенным…

Кайе угадал мысли подростка. Помотал головой:

— Он хорош, плохого бойца не выставили бы. Но змея быстрее, чем волк. Къятта лучший боец Асталы, но с Ийа и брату трудно справляться.

— А ты? Просто, без огня вашего?

— С Ийа мы не сходились, — мрачно ответил юноша. И, немного спустя, совсем угрюмо:

— Къятта пока лучше меня. Не знаю…

Отсюда, сверху, круг казался не таким уж большим; но Огонек представил себя там, в центре, под взглядами сотен глаз… и захотелось немедленно спрятаться, хоть сейчас никто на него не смотрел. Разве когда пришли, смерили оценивающими взглядами — полукровка, держится вблизи Кайе, словно смолой прилепленный (Огонек пожалел, что нет платка — закрыться), но к нему уже потеряли интерес. У каждого Рода свои развлечения, на чужое без причины не зарятся. А к зверенышу из Рода Тайау точно никто просто так не полезет.

Боевой задор Огонек растерял еще перед входом, и сейчас, впервые выведенный в столь людное место, ерзал на краешке сидения, невольно стараясь держаться поближе к старшему — и не сводил глаз с искрящегося золотого песка и фигур на нем.

Ийа не подпускал к себе “волка”, как обозначил его противника Огонек. У “волка” были более длинные “лапы”, достать его казалось сложновато — не подойти. Но он был обозлен, и нападал сам. Ийа только уклонялся, порой уходил легким перекатом по песку, в самом деле напоминая змею.

— Он что, ждет, пока этот выдохнется? — спросил Огонек.

— Долго ждать будет… Тиахиу все трехжильные.

Ийа прогнулся, вновь перекатом ушел от удара, за спину противника; прыгнул — тот успел обернуться, но не успел отбить атаку. Тонкая рука ухватила “волка” за горло. Тот не хотел сдаться, ударил в ответ, благо противник оказался совсем близко — коленом снизу и пальцами в глаза, но не успел — с хрипом повалился на спину. Огонек с трудом сглотнул, — ему казалось, он слышит, как хрустнул горловой хрящ.