Словами огня и леса Том 1 и Том 2 (СИ)

Гул пронесся по залу, отразился от стен и купола — гул сомнения. Да, Сильнейших можно принудить говорить правду, но иногда лишь прямыми вопросами, а их еще надо суметь задать. Къятта молод и вывернуться не сможет, но Хатлахена — другое дело.

— Ты сейчас боишься! — прозвенел голосок. — Это я чувствую!

Кайе стоял, сжав кулаки, и смотрел на крупного мужчину, словно мог свалить его одним толчком.

— Тут больше ни в ком нет страха, кроме тебя!

— Замолкни, малявка! Кто тебе разрешил…

— Я говорю, что есть!

Теперь гул прозвучал осуждающе.

— Все помнят ту злосчастную разрушенную колонну. Такое смог сделать вот этот малыш. В то время, как Север тянет щупальца все дальше и дальше, лишить нас такого оружия? — сказала Халлики.

— Что за речи! — не сдержался Хатлахена, встал резко — будто огромное дерево проросло из пола.

— Мне вчера пришла весточка от младшей родни, — ответила женщина голосом медовым и колючим. — Эсса договорились с Уми и разбивают поселение в Орлином ущелье, они теперь еще ближе к нам. А мы не можем и пикнуть — земля-то не наша.

— Ах ты тварь, — сказал Хатлахена.

Халлики не оскорбилась, лишь развела руки.

— Могу показать письмо. Разве я не права? Это уже вторая территория за два года. Разве Астале не нужно быть сильной?

Теперь звучал гул одобрительный.

Араханна, все это время молчавший, глянул на родича пристально — и неожиданно молодо, и еле заметно повел плечом. А потом откинулся к спинке каменного кресла и прикрыл веки. Все он понял, и намерен был выжидать, как выкрутится племянник. Сам заварил кашу, сочтя себя голосом всего Рода, сам и разбирайся.

Хатлахена поднялся — и сел, потемнев лицом. Совсем этот старый пень его не сдаст, хотя мало что может сейчас. Но сам он проиграл, это ясно заранее. Маленькая тварь указала на слабость защиты, а Халлики помахала обещанием будущего. Теперь даже бывшие союзники вцепятся и не слезут, пока не получат признания. Араханна же будет отстаивать интересы Рода целиком, а не одного человека.

— Чего ты хочешь? — спросил он Ахатту, но ответил другой.

— Не больше, чем мог потерять, — Къятта вскинул голову дерзко, и хвост-коса мелькнула в воздухе, не украшенная ничем. — Отдай свою младшую дочь, или мы отправимся в Дом Солнца сейчас, а если обнаружится ложь…

Если обнаружится ложь, или если он скажет “нет”, будет война в Астале.

Алью привели люди Рода Кауки. Девочка, одетая по-домашнему, вертела головой по сторонам — в Дом Звезд ее не брали ни разу. Ийа привел — его не посмели остановить, когда незваным явился в зал, сжимая в руке ладонь своей любимицы.

— Где ее мать? — одними губами спросил Хатлахена. Алья заметила его и засмеялась.

— Осталась у себя… ее охраняют, — ответил тот из Рода Кауки, кто посылал людей.

Ийа стремительно шагнул в центр, только взлетели складки белой широкой одежды, вышитой алыми и оранжевыми узорами — длинной, для Дома Звезд.

— Ты требуешь смерти этого ребенка? — голос был певучим, как всегда, но полным запредельной ненависти, и смотрел юноша сейчас на одного человека.

— За другого ребенка.

Къятта, в черном с белой оторочкой, казался зеркальным отображением Ийа.

— Твой брат жив.

— Нам повезло.

— Если бы не…

Ийа запнулся, прикусил губу.

— Договаривай, — потребовал Къятта, но его перебили — члены Совета возмущались таким поведением вчерашнего мальчишки, только ставшего совершеннолетним. Только Хатлахена отвернулся, опустил лицо в ладони. Казалось, гул вокруг сгустился, камнем упал ему на голову и лишил способности к сопротивлению.

Ийа шагнул к Ахатте:

— А ты, Старший — тоже намерен убить девчонку, которая младше твоей собственной внучки?!

— Покинь это место. Ты сказал уже, что хотел, — холодной медью прозвучал голос.

— Ты позволишь ему?! — Ийа, вместо того, чтобы уйти, сделал еще несколько шагов к сиденью Главы Совета. Испуганная девочка побежала следом, вцепилась в его одежду.

— Пусть решит общий голос, — сурово сказал Ахатта. — Так будет справедливо. Ее отец согласен отдать дочь, но все же вина не доказана окончательно.

Лицо старшего внука Тайау потемнело, брови сдвинулись. Но Къятта все-таки промолчал. Араханна же пытался что-то сказать, но приступ кашля оборвал речь. Он безнадежно махнул рукой, словно говоря — всё против нас.

Один за другим о каменный пол стукались обсидиановые капли. Первым светлую кинул Араханна. Но большинство отказались от Арайа, хотя некоторые медлили. Только не сравнить ведь: младшая дочь, не считая еще троих детей, скорее всего способная, но пока — просто ребенок, а на другой стороне — будущее оружие Юга… если доживет. Упала последняя бусина.

Ахатта поднялся — но не успел произнести ничего.

— А ты что скажешь? — Ийа повернулся к мальчишке, который открыл рот… и закрыл, растерявшись. Только что уличил Хатлахену в страхе, а теперь не знал, что сказать.

— Не смей впутывать сюда Кайе, — Къятта загородил его. — Все, что должны были, мы сказали.