Словарь Ламприера

Закат был необыкновенно яркий и зловещий. Эбен смотрел из окна Вороньего Гнезда, как гаснущее дневное светило вплетает разноцветные ленты в темнеющую синеву неба. Небо этим летом было на редкость эффектным. И капитан вдосталь налюбовался красками, желтыми и розовыми закатами, но такого буйства красок, как в этот вечер, он никогда не видел. На этой сумасшедшей палитре сегодня появился еще и зеленый цвет. Свечение верхних слоев воздуха породило этим вечером даже такой необыкновенный оттенок, занесенный в Лондон бог весть откуда (наверное, из Африки, подумал Эбен), и цвет этот не был унылым, грязно-зеленым. Это была яркая молодая зелень.

— Небо зеленое, — произнес Эбен.

— Зеленое, — согласился капитан Рой. Он стоял у противоположного окна, глядя на восток.

— Наверное, как в Африке, — продолжал Эбен.

— Не буду спорить, — отозвался Рой. — Но что сегодня творится в Шедуэлле! — Он указывал вниз, на реку, и Эбен подошел к восточному окну, чтобы увидеть все своими глазами. Извивы Темзы кружили по восточным кварталам темными петлями, но дальше, в Шедуэлле, куда показывал Рой, петли реки были ярко-зелеными, словно это ползла огромная зловещая змея в поисках нового Лаокоона; а головой этой змеи, темным силуэтом выступавшей на фоне радужного мерцания, был корабль. Корабль поднимался вверх по реке на последнем дыхании прилива, а следом за ним тянулся зеленый шлейф, широко раскинутый по воде.

— Потрясающе, — пробормотал Эбен.

— Это водоросли, — сказал Рой.

Так оно и было: верные поклонники преданно следовали за «Сердцем Света». Трехмачтовик под именем «Алекто» медленно двигался вверх по Темзе, окруженный мерцанием. Близ Тильбюри водоросли уже касались обоих берегов реки. Река светилась и переливалась сверхъестественными зелеными всполохами. Петер Раткаэль-Герберт наблюдал с мостика, как лихтеры и смэки, заполнявшие причалы ниже по реке, с приближением к лондонскому порту постепенно уступают место большим судам, бригам и угольщикам, затем — фрегатам, трехмачтовикам Ост-Индской компании и военным кораблям.

— Прощай, внезапность, — глядя вперед, буркнул стоявший рядом Герст Краевич по кличке Колбаса. Их корабль утопал в мерцающем блеске зеленых огней, тянувшихся следом насколько мог увидеть глаз. Прилив продвигал судно к городу вместе с его сверкающим эскортом. Цели их неудачной погони, ускользнувшей «Мегеры» (а в частности, и ее груза — сицилийской серы), они до сих пор не видели. Главный интернунций шагнул вперед и сделал пробный выпад недавно захваченной в схватке саблей.

— Совсем неплохо, Петер! — ободряюще крикнул ему со шканцев Уилберфорс ван Клем. — А теперь руби! Резко руби! Да-да, вот так!

В окутавшем корабль светящемся ковре всплывали кверху брюхом рыбы. Петер не мог привыкнуть к зловонию тухлой рыбы, и по ночам ему снились кошмары о днях заключения на «Тесрифати», они были пропитаны запахом гниения. Уилберфорс помахал ему, поощряя продолжать упражнения с саблей, но интернунций уже утратил боевой задор.

— Дай-ка мне трубку, — он потянулся к Герсту, и тот вручил ему трубку. Петер затянулся, и голубой дымок перебил запах гнили. Водоросли покачивались возле корабля, мерцая будто рябь на море; голос Герста прозвучал для интернунция словно откуда-то издалека:

— Да вот же она, Уилберфорс! «Мегера» прямо по курсу!

Пираты столпились вокруг Уилберфорса на шканцах, повязывая головы цветными платками и обвешиваясь пистолетами. Почти все сжимали сабли в зубах. Петер Раткаэль-Герберт попытался сделать еще один выпад. Ничего не получилось.

— Где? — спросил он Герста и взглянул в указанном ему направлении, туда, где среди частокола мачт и толчеи корпусов, знаменовавших Верхний Пул, его взору предстал привязанный причальными канатами к длинному причалу или барже видавший виды трехмачтовик; за ним — грузовое судно, называвшееся то ли «Тифон», то ли «Тисифона», а за ним и долгожданная «Мегера». Лобс де Вин уже примеривался бросить абордажный крюк. Петер Раткаэль-Герберт глубоко затянулся зельем. Порт казался совсем пустынным, заброшенным. На причалах валялись груды хлама. Первые крюки, пролетев над мерцающей водой, вцепились в палубу «Мегеры». «Алекто» развернулась и двинулась к своей добыче. Корабль слегка вздрогнул, когда Петер соскочил с мостика, чтобы присоединиться к своим товарищам-пиратам; затем толчок повторился.

Нос «Алекто» мягко ткнулся в корму «Мегеры», канаты натянулись, и Петер бросился вперед вместе со всеми, громко топоча по палубе взятого на абордаж корабля, сжимая в руке саблю и держа наготове пистолет. Теперь уже оба корабля вздрагивали, словно от каких-то ударов. Петер Раткаэль-Герберт взглянул за борт, нахмурился и снова взглянул. Водоросли вокруг кораблей сияли зеленым светом. Некая сила завладела кораблями, перлини натянулись. Река забурлила в водовороте. Уровень воды стал понижаться. Не может этого быть, подумал Петер и повернулся к товарищам.

— Бегите скорее с этого корабля! — закричал он. — Уилберфорс! Герст! Взгляните на воду! О боже, нет…