Читаем Словарь любовника полностью

— Кое-чего мне недостает, — признаешься ты. — Но если бы у меня не было тебя, мне бы недоставало еще большего.


motif, n.

лейтмотив, сущ.


Ты любишь меня не так сильно, как я тебя.

Ты любишь меня не так сильно, как я тебя.

Ты любишь меня не так сильно, как я тебя.

N

narcissism, n.

нарциссизм, сущ.


У тебя все никак в голове не укладывалось, что у меня нет зеркала в полный рост.


nascent, adj.

рождающийся, прил.


Я веду тебя домой, и ты вдруг заявляешь:

— Ну не люблю я младенцев, хоть ты тресни.

— Другого времени не было — поговорить на эту тему? — интересуюсь я.

— А что такого? Я просто сообщаю тебе, что дети, когда они совсем еще маленькие, мне не нравятся. И тебе лучше быть в курсе. Я не собираюсь скрывать это от тебя.

— Мы ведь об этом уже говорили, и не раз, — напоминаю я. — Я все помню. А еще я помню, что, по твоим словам, дети чуть-чуть постарше — очень даже ничего. Впрочем, твоя уверенность в этом несколько пошатнулась, когда сынишку Лайлы вырвало прямо на тебя.

Блин, не стоило об этом напоминать! Ты на несколько секунд замираешь, и я в ужасе думаю: «Господи, только не надо сейчас рыгать и пердеть — просто для того, чтобы оживить в памяти эту историю».

Слава богу, ты берешь себя в руки.

— Я просто говорю, что не выношу маленьких детей.

Наверное, самым разумным в той ситуации было просто промолчать. Но черт меня дернул съязвить:

— Но ведь гены свои несравненные ты по наследству передать собираешься?


neophyte, n.

неофит, сущ.


У миллионов и миллионов людей бывало в жизни то же самое. Так почему же никто из них не может посоветовать мне хоть что-нибудь дельное?


nomenclature, n.

номенклатура, сущ.


Ты встаешь с дивана, чтобы потянуться, и я говорю:

— Эй, ты мне Ивана загораживаешь.

Ты смотришь на экран и говоришь:

— Это Тина Фей. Какой еще Иван?

Я пытаюсь сохранить серьезное выражение лица.

— Да ты не въезжаешь. Я имею в виду телевизор. Его зовут Иваном.

— У телевизора, значит, есть имя?

— Да. А тебе, оказывается, это и в голову не приходило.

— И что — у тебя все вещи имеют имена?

На самом деле — нет. Только Иван. В смысле — телевизор. Когда мы с Джоанной его покупали, было решено, что я назову его Иваном. Но тебе я об этом не рассказываю. Почему-то мне кажется, будет лучше, если я скажу, что у меня для всего подобраны имена.

Ты показываешь пальцем на диван.

— Ольга, — говорю я.

Холодильник.

— Кельвин.

Кухонный стол.

— Селена.

Кровать.

— Отис, — сообщаю я. — Кровать зовут Отисом.

Ты поднимаешь руку и показываешь на люстру у нас над головами.

— Да ты что — шутишь, что ли? — удивляюсь я. — Нет у нее имени. Кому придет в голову давать имя люстре?


non sequitur, n.

непоследовательность, сущ.


Именно так, по-моему, звучит курлыканье голубей.

O

obstinate, adj.

упрямый, прил.


Иногда кажется, будто мы соревнуемся в упрямстве: любовь или два вечно ругающихся человека, угодившие в расставленные ею сети.


offshoot, n.

ответвление, сущ.


— Да не очень-то я люблю группу «Vampire Weekend», — говоришь ты. — А вот Кэтрин, кстати, они очень нравятся. Сходи на концерт с нею. Думаю, она рада будет.

И вот мы оказываемся вдвоем — впервые без тебя. Нам неловко, мы не знаем, что делать, и боимся сделать что-то не то. Даже как рассчитываться в кафе — и то непонятно. Говорить о тебе как-то глупо, да и некрасиво. Наверное. А кроме тебя, у нас больше ничего общего нет.

Ах да! Есть же еще «Vampire Weekend» — группа, которая нравится нам обеим.

А потом, когда мы сидели в кафе, нас словно прорвало. Дело было так: сначала я начинаю шутить, и в какой-то момент мне удается по-настоящему развеселить Кэтрин. Она начинает смеяться в полный голос, и я говорю:

— Вы смеетесь так похоже! Это случайно так совпало или вы друг у друга эту манеру переняли?

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер

Нежность волков
Нежность волков

Впервые на русском — дебютный роман, ставший лауреатом нескольких престижных наград (в том числе премии Costa — бывшей Уитбредовской). Роман, поразивший читателей по обе стороны Атлантики достоверностью и глубиной описаний канадской природы и ушедшего быта, притом что автор, английская сценаристка, никогда не покидала пределов Британии, страдая агорафобией. Роман, переведенный на 23 языка и ставший бестселлером во многих странах мира.Крохотный городок Дав-Ривер, стоящий на одноименной («Голубиной») реке, потрясен убийством француза-охотника Лорана Жаме; в то же время пропадает один из его немногих друзей, семнадцатилетний Фрэнсис. По следам Фрэнсиса отправляется группа дознавателей из ближайшей фактории пушной Компании Гудзонова залива, а затем и его мать. Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым.

Стеф Пенни

Современная русская и зарубежная проза
Никто не выживет в одиночку
Никто не выживет в одиночку

Летний римский вечер. На террасе ресторана мужчина и женщина. Их связывает многое: любовь, всепоглощающее ощущение счастья, дом, маленькие сыновья, которым нужны они оба. Их многое разделяет: раздражение, длинный список взаимных упреков, глухая ненависть. Они развелись несколько недель назад. Угли семейного костра еще дымятся.Маргарет Мадзантини в своей новой книге «Никто не выживет в одиночку», мгновенно ставшей бестселлером, блестяще воссоздает сценарий извечной трагедии любви и нелюбви. Перед нами обычная история обычных мужчины и женщины. Но в чем они ошиблись? В чем причина болезни? И возможно ли возрождение?..«И опять все сначала. Именно так складываются отношения в семье, говорит Маргарет Мадзантини о своем следующем романе, где все неподдельно: откровенность, желчь, грубость. Потому что ей хотелось бы задеть читателей за живое».GraziaСемейный кризис, описанный с фотографической точностью.La Stampa«Точный, гиперреалистический портрет семейной пары».Il Messaggero

Маргарет Мадзантини

Современные любовные романы / Романы
Когда бог был кроликом
Когда бог был кроликом

Впервые на русском — самый трогательный литературный дебют последних лет, завораживающая, полная хрупкой красоты история о детстве и взрослении, о любви и дружбе во всех мыслимых формах, о тихом героизме перед лицом трагедии. Не зря Сару Уинман уже прозвали «английским Джоном Ирвингом», а этот ее роман сравнивали с «Отелем Нью-Гэмпшир». Роман о девочке Элли и ее брате Джо, об их родителях и ее подруге Дженни Пенни, о постояльцах, приезжающих в отель, затерянный в живописной глуши Уэльса, и становящихся членами семьи, о пределах необходимой самообороны и о кролике по кличке бог. Действие этой уникальной семейной хроники охватывает несколько десятилетий, и под занавес Элли вспоминает о том, что ушло: «О свидетеле моей души, о своей детской тени, о тех временах, когда мечты были маленькими и исполнимыми. Когда конфеты стоили пенни, а бог был кроликом».

Сара Уинман

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Самая прекрасная земля на свете
Самая прекрасная земля на свете

Впервые на русском — самый ошеломляющий дебют в современной британской литературе, самая трогательная и бескомпромиссно оригинальная книга нового века. В этом романе находят отзвуки и недавнего бестселлера Эммы Донохью «Комната» из «букеровского» шорт-листа, и такой нестареющей классики, как «Убить пересмешника» Харпер Ли, и даже «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Но с кем бы Грейс Макклин ни сравнивали, ее ни с кем не спутаешь.Итак, познакомьтесь с Джудит Макферсон. Ей десять лет. Она живет с отцом. Отец работает на заводе, а в свободное от работы время проповедует, с помощью Джудит, истинную веру: настали Последние Дни, скоро Армагеддон, и спасутся не все. В комнате у Джудит есть другой мир, сделанный из вещей, которые больше никому не нужны; с потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — Солнце и Луна, на самых длинных — облака и самолеты. Это самая прекрасная земля на свете, текущая молоком и медом, краса всех земель. Но в школе над Джудит издеваются, и однажды она устраивает в своей Красе Земель снегопад; а проснувшись утром, видит, что все вокруг и вправду замело и школа закрыта. Постепенно Джудит уверяется, что может творить чудеса; это подтверждает и звучащий в Красе Земель голос. Но каждое новое чудо не решает проблемы, а порождает новые…

Грейс Макклин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги