Словарь запрещенного языка

В марте 1917 года партийные организации города Баку организовали в порядке шефства над «политически отсталой Кубой» всенародную демонстрацию в честь Февральской революции. Было запланировано, что колонна горских евреев слободы двинется в сторону Кубы. В то же время жители Кубы двинутся в сторону Еврейской слободы. Обе колонны встретятся и соединятся на поляне перед мостом, ведущим в слободу, где произойдет митинг братства народов.

Среди организаторов горско-еврейской части демонстрации были мои ученики. По их просьбе я поехал в слободу с тем, чтобы своим выступлением на древнееврейском языке привлечь к участию в демонстрации и стариков. Как мы указали выше, горские евреи особенно благоговеют перед языком Библии. Мой призыв возымел действие, и к демонстрантам присоединилось много пожилых людей. Когда демонстрация вступила на мост и направилась в «ту сторону», я заметил, что многие из стариков возвращаются. Я подошел к Исахару Агарунову, влиятельному «вожаку» среди стариков, и стал уговаривать его продолжать шествие. «Нет, — твердо сказал он. — Моя нога никогда не переступала и не переступит этого проклятого места...». Исахар отправился назад, в слободу, увлекая за собой других старцев.

За стариками ушли почти все женщины, остались только дети, подростки, и демонстрация свелась на нет. Вместо демонстрации политической получилась внушительная демонстрация убожества слободы — города стариков, детей и женщин под чадрами. В этом центре горского еврейства нет живых молодых сил, нет оседло живущих работоспособных людей. В этом центре горского еврейства не услышишь доброго голоса, нет смеха, нет женской улыбки, нет даже веселых детских игр. Здесь на улицах тихо и мертво, как на кладбище, а в домах нищета и уныние. Здесь звуки

жизни доносятся только из-зз стен синагог, а тишина ночей нарушается завыванием плакальщиц.

По волшебному мановению руки Истории, здесь много веков тому назад все застыло и окаменело, как бы для того, чтобы предоставить новым поколениям возможность наблюдать прошлое на натуре настоящего.

БАКИНСКИЕ ТАТЫ

В Баку оседло проживает около 250 горско-еврейских семейств. К ним следует прибавить еще свыше 500 постоянных жителей Кубы и разных аулов, находящих здесь источники пропитания. В Баку, как и в Дербенте, Махачкале, Грозном, Нальчике и т.д., горские евреи проявляют стремление селиться ближе к своим сородичам. Таким образом, они сосредоточены преимущественно на пяти-шести улицах.

В религиозной части таты также проявляют упорную тенденцию к обособлению, и хотя две большие синагоги европейских евреев вполне доступны и для них, они располагают в Баку собственными двумя синагогами, своим штатом духовных лиц и организованной общиной. Так же обстоит дело и в других городах, где проживают и европейские, и горские евреи. Между тем, их синагогальный ритуал мало чем отличается от такового у европейских евреев, и язык молитв тот же — древнееврейский. Однако фанатично-религиозные горские евреи смотрят на своих единоверцев-европейцев, как на грешииков-вольнодумцев и стараются всеми силами отгородиться от них.

Основным занятием горских евреев в Баку является мелкая торговля и неквалифицированный физический труд. Процент ремесленников — не больше десяти, причем большинство — «холодные» — уличные сапожники. Составляя дробную часть процента общего населения Баку, горские евреи дают 30% чистильщиков обуви. Торгуют преимущественно вразнос коврами и мануфактурой; 5—7% работоспособных мужчин служат продавцами в торговых предприятиях, главным образом — ковровых. На нефтяных промыслах и нефтеперегонных заводах работает свыше 150 горских евреев. Число владельцев собственных торговых предприятий не превышает 25— 30 человек, составляющих 5—7 товариществ. Почти все упомянутые торговцы вразнос являются агентами этих крупных торговцев и работают на началах процентных отчислений.

Общий уровень материального благосостояния горского еврейства здесь весьма низок.

Такую лее, в общем, картину представляет собой жизнь горских евреев в Дербенте, Петровске, Темир- Хан-Шуре и других пунктах. Несколько выше средний уровень жизни горских евреев там, где они занимаются земледелием. Так, в Нальчике почти 45% горско-еврейского населения занимается обработкой земли под разные культуры, разводит домашний и рабочий скот, и процент прибегающих к помощи общественной благотворительности здесь ничтожен. Глава немногочисленной Хачмасской общины гордо заявил нам: «Мы живем с помощью одного только Бога, не прибегая к помощи человека».

Собранные нами сведения о материальном положении горского еврейства не могут, разумеется, претендовать на полноту, но они являются достаточными в качестве общего фона для освещения других сторон жизни и быта.

Общий вывод об экономическом их состоянии таков: массовая бедность, граничащая с нищетой.

ГЛУБОКАЯ РЕЛИГИОЗНОСТЬ