Словен. Первый князь Новгородский

— Кажется, я начинаю понимать, как это случилось, — медленно проговорил Словен, не обращая внимания на истеричные выкрики Гудни. — Мы так спешили, что я забыл следить, в каком направлении идем. Солнце скрыто облаками, поэтому мне надо было иногда сверяться по другим приметам — по лишайникам, которые растут на деревьях с северной стороны, по густоте ветвей с южной. Ничего этого я не делал.

— Ну и что? Мы же шли только прямо!

— Любой охотник знает, что у человека одна нога короче. И если не следить, куда идешь, то сделаешь большой круг и вернешься на прежнее место. На охоте в ненастную погоду мы постоянно настороже, кроме наблюдения за приметами, делаем зарубки на деревьях, оставляем сломанные ветки.

— Стало быть, мы опять оказались недалеко от крепости?

— Да, совсем рядом, в часе ходьбы.

— И скоро явятся воины Одвольфа?

— Думаю, вот-вот нагрянут.

— Значит, мы сами влезли в их лапы?

— Выходит, так.

Повисло долгое молчание.

Словен прошелся по поляне, вдруг слабо вскрикнул:

— Я вижу здесь чужие следы!

— Откуда им быть? — недоверчиво спросила Гудни.

— Вот и я хотел бы знать. Но они накладываются на наши. Гляди, тут кто-то побывал после того, как мы ушли с поляны. И было их много. Примерно десять человек.

— Они шли следом за нами?

— Скорее всего. И это люди герцога.

— Значит, по нашим следам они тоже сделают круг и придут сюда?

— Думаю, да.

— Что же нам делать?

Словен немного подумал, решил:

— Преследователи где-то правее нас. А мы свернем влево, запутаем следы и через пару-тройку часов возьмем направление на Руссинию.

Потом они узнают, что нечаянная ошибка спасла им жизнь. Побег был обнаружен быстро, еще до завтрака. Одвольф намеревался пойти с Гудни в храм и освятить брак. Стал искать, но ее нигде не было. Подняли тревогу. Скоро выяснилось, что исчез и князь. Тотчас снарядили погоню. Молодые воины быстро настигали беглецов, но след вдруг повернул вправо и пошел в сторону крепости. Это вызвало у преследователей недоумение и растерянность. Одни посчитали, что это хитрая уловка, другие думали, что сбились со следа и гонятся за другими людьми. После небольшого совещания решили разойтись в разные стороны, запутались окончательно и потеряли время.

Словен и Гудни между тем уходили все дальше и дальше. Теперь он часто сверял направление движения, к тому же к вечеру выглянуло солнце. Это придало им еще большую уверенность.

Перед закатом они выбрали для ночевки небольшой лужок на берегу маленькой речушки.

— Здесь должна быть рыбка, — деловито проговорил Словен.

Он вытащил иголку, смастерил из нее крючок, привязал к нему нитку, приладил поплавок и вырезал гибкое удилище. Затем на траве поймал нескольких кузнечиков.

Рыба пошла дуром, он не успевал забрасывать удочку.

— И что же, будем есть сырой? — спросила Гудни, разглядывая улов.

— Еще чего! Сейчас приготовлю кушанье, пальчики оближешь!

Словен отыскал сухую березу, с помощью огнива и трута разжег костер. Потом почистил рыбу, посолил ее и насадил на прутья. Когда костер прогорел, над углями приспособил добычу и стал поджаривать.

И тут появились комары. Сначала их было немного. Но чем ниже садилось солнце, тем больше их становилось. Гудни отбивалась от них, как могла, но они облепляли лицо, шею, ноги, лезли в глаза, нос, рот, неистово кусались.

— Неужели от этих тварей нельзя найти спасения? — истерично выкрикнула она.

Словен давно привык к нашествиям комаров и их укусам во время охоты. Он взглянул на женщину, не спеша нарвал зеленой травы и бросил в костер. Клубы белого дыма поплыли вдоль реки.

— Становись возле меня, — пригласил он ее.

Так, стоя в дыму, они поужинали. Затем возле костра легли спать. Трава прогорела, угли остыли, вновь налетели комары. Пришлось лицо закрывать одеждой. Тотчас становилось жарко и душно, нечем было дышать. Однако едва открывались, как тотчас начинали жалить маленькие кровососы. Мучились, пока не уснули.

Словен проснулся с восходом солнца. Лицо горело, будто обожженное крапивой. Прошел к реке, умылся прохладной водой. Стало легче. Присел на бережку. Утренний ветерок отгонял комаров.

Поднялась Гудни, потянулась, отгоняя остатки сна, спустилась к реке. Словен глянул на нее и едва удержался от смеха. Лицо ее опухло от укусов комаров, глаза превратились в щелки. Хотел сказать какие-нибудь язвительные слова, но сдержался.

Она умылась, стала подниматься по пологому бережку. Кинула взгляд на Словена, спросила, не скрывая ехидства:

— Князь, что с тобой приключилось? У тебя лицо оплыло!

Он не замедлил с ответом:

— А твое стало похоже на блин!

Гудни поджала губы, молча проглотила колкость.

Поели всухомятку, тронулись в путь.

Долго шли по дубовому массиву. Широкие плотные кроны едва пропускали солнечный свет, под ногами осклизлая, гнилая листва. Сумрачно, застоявшийся сырой воздух.

Гудни остановилась, тяжело дыша. По ее лицу бежал обильный пот:

— Передохнем чуть-чуть.

Словен послушался, недовольный. Любая задержка его раздражала.

Недалеко подала голос кукушка.

— Кукушка, кукушка, — негромко проговорила Гудни, — сколько лет мне осталось жить?

Птица прокуковала один раз и замолчала.