Словен. Первый князь Новгородский

— Дед мой всю жизнь торговал, ходил в заморские страны и скопил разных золотых и серебряных вещиц прилично. И вот внезапно скончался он. А перед смертью поссорились мы с ним, а может, не поссорились, а скорее повздорили. Ну да дело не в этом. Только вгорячах пригрозил он мне, что отдаст все богатства жрецам, которые отправляют обряды на капище Перуна. Похоронил я деда честь по чести, а потом сунулся в его сундук, но в сундуке богатства того не оказалось! Искал я, искал — и все бесполезно. Пошел к жрецам. А те богом Перуном клянутся, что видеть не видели никаких драгоценностей, никто им не приносил. Вот и хочу спросить тебя, Волхов: где они могут быть, эти вещицы, коли не у жрецов? А ради богатства иной человек и через клятву переступит. Дошел слух до меня, что ты можешь с душами умерших беседовать и они тебе всю правду говорят. Не возьмешься ли за мое дело, чтобы грех с души снять? Только вот с чьей души, я не знаю…

Волхов согласился и пригласил внука купца зайти через три дня.

Тот явился в указанное время.

— Не передавал твой дед никаких сокровищ жрецам, — сообщил ему Волхов. — Только в порыве гнева, когда ты наговорил ему всяких гадостей, спрятал он их в сарае под стреху, где гнезда от птиц остались. Вот в одном из таких пустых гнезд ты и отыщешь свои драгоценности.

Через пару месяцев заезжий купец от полочан сообщил Волхову, что нашлось сокровище там, где он указал.

Когда Волхову исполнилось восемнадцать лет, стал сниться ему один и тот же сон, будто где-то далеко на юге храбрый и мужественный князь ведет жестокую войну с аварами, заклятыми врагами славян. Сны были такими яркими, такими подробными, что он не утерпел, рассказал о них заезжему купцу из южных краев. Тот удивленно проговорил:

^{Восточная Европа в VI–VII веках}

— Тебе снится все то, что происходит в Днепровской Руси. Там под руководством князя Кия русы сражаются с полчищами аваров. Они после некоторых неудач сумели добиться победы и изгнали неприятеля из своей земли.

И тогда Волхов загорелся желанием пойти с дружиной на помощь Днепровской Руси.

— Отец, — говорил он Словену, — нельзя бросать братьев в годину их испытаний. Погибла Руссиния на берегах Балтии, но мужает и крепнет Русь на Днепре. Разреши мне взять дружину и повести ее на помощь князю Кию.

— Сегодня же отдам распоряжение воеводе Брониславу готовить воинов к походу, — тотчас согласился Словен. — Проследи, чтобы кони были подкованы, на телеги одеты колеса с железными ободьями и военное снаряжение подобрано добротное.

Через неделю дружина выступила в поход. Славянское население по пути встречало воинов радостью и большой приветливостью. Все желали скорейшего окончания войны с ненавистными аварами.

Перед Киевом Волхов послал гонца к Кию с извещением о своем прибытии. Князь Кий встретил его перед главными воротами города. Это был богатырского сложения, крепкий в костях и мышцах мужчина, с проницательным взглядом и суровыми чертами лица, на котором была прилеплена вежливая улыбка. «Человек прошел жестокую жизнь, — тотчас определил Волхов. — У него не осталось ни бесплодных грез, ни веры в цветистые обещания, ни в призрачные мечты. Ему подавай дело, подлинное, настоящее, действенное, только это он поддержит».

Не знал тогда Волхов, какое тяжкое испытание выпало на долю Кия. В детстве аварами был похищен он у родителей, десять лет был рабом в кузницах Каменска, чудом вырвался из рабства, воевал в соединениях катафрактариев, приобрел военный опыт, который обратил против аваров. Много побед, но и немало поражений понес он от могущественного и опытного врага, пока не одолел его в жестоких сражениях и не изгнал противника из земли русов.

Кий провел Волхова в свою горницу, усадил за богато заставленный стол, вперил в него немигающий взгляд, спросил:

— Так ты и есть тот самый Волхов, который прославился своими предсказаниями?

— Я княжич новгородского князя Словена, прибыл к тебе, князь, чтобы бороться против угнетателей аваров.

— Хитришь, брат! Ну да ладно. Я верю в твою искренность и принимаю на службу к себе. А теперь угощайся с дороги.

Волхов был действительно голоден, потому что в последние дни ел все больше всухомятку и наспех, торопясь на помощь русам.

— Скоро ли в поход? — спросил он, принимаясь за новый кусок отварной баранины.

— Об этом поговорим потом. Ты вот что мне скажи. Что это за оказия такая, что народы и правители позволили развалить и уничтожить такое могущественное государство, как Руссиния? Где у них здравый ум был, куда девался рассудок?

Волхов ответил на вопрос, как умел.

— И где же этот самый великий князь Довбуш, который способствовал гибели великой страны?

— Точно не знаю. Но заезжий купец недавно сообщил, что Довбуш настолько ненавидим жителями своей страны, что даже свой день рождения справлял во Франкском государстве.

— Неужели может быть такое?