Словесное древо

Они удивительно татарско-русские. И если возможно, то пришли мне такие с

загнутыми носами подлинно сартские сапоги, конечно, если они не дороже 8 руб. и не

имеют шнуровки. Деньги я могу выслать наперед, если что или налож<енным>

плат<ежом>. Мерка на калоши № 11. Буду ждать ответа.

97. В. С. МИРОЛЮБОВУ

16 апреля <1915 г> Олонецкая губ., Вытегорский уезд

Дорогой Виктор Сергеевич! Спасибо и спасибо за весточку! Услышать от Вас

несколько слов для меня приобретение. Усердно прошу и впредь не оставлять моих

писем без ответа, особенно тех, которые порождены сомнениями о моем творчестве.

«Нездоровая суета», которой я, как Вы пишете, должен остерегаться — мне ненавистна

и никогда не обольстит меня, как и город, и люди, оббжившие «Бродячую собаку».

Совет же Ваш «гордо держать сердце» давно доказан мною делами, хотя бы, например,

моим отношением к князьям поэзии. Еще Вы советуете не «уснащать местными

словами общих мотивов» — и этот совет лишь подтверждает мои розмысли «об общих

мотивах», и до сих пор мною не написано ничего на общие мотивы, что бы было

уснащено местными словами. — Самое большое, что я себе позволяю, это четыре

народных слова на 32 строчки стихотворения, и то поясняя упомянутые слова

предыдущим содержанием, в строгом согласии с формой и с замыслом стихотворения,

т. е. так, чтобы не требовалось никаких пояснительных сносок.

В меня не вмещается ученое понятие о том, что писатель-певец дурно делает и

обнаруживает гадкий вкус, если называет предметы языком своей родной местности, т.

е. все-таки языком народным. Такое понятие есть лишь недолговечное суеверие.

Народная же назыв-ка - это чаще всего луч, бросаемый из глубины созерцания на тот

149

или иной предмет, освещающий его с простотой настоящей силы, с ее огнем-молнией и

мягкой росистой жалостью, и не щадить читателя, заставляя его пробиваться сквозь

внешность слов, которые, отпугивая вначале, мало-помалу оказываются обладающими

дивными красотами и силой, — есть для поэта святое дело, которое лишь обязывает

читателя иметь больший запас сведений и обязывает на большее с его стороны

внимание. В присланном Вам мною моем «Беседном наигрыше», представляющем из

себя квинтэссенцию народной песенной речи, есть пять-шесть слов, которые бы можно

было объяснить в подстрочных примечаниях, но это не только изменяет мое отношение

к читателю, но изменяет и самое произведение, которое, быть может, и станет

понятнее, но в то же время и станет совсем новым произведением — скорее

нарушением моего замысла произвести своим созданием известное впечатление.

Поэтому будьте добры и милостивы не делать никаких пояснительных сносок к

упомянутому «Беседному наигрышу» и оставить его таким, каким я Вам его передал,

причем напечатать его в майской книжке журнала, но не летом в июне, когда (как

принято думать) пускаются вещи более слабые и бочком протискиваются папиросные

стишки. Если же сие моление мое неприемлемо и трикрато помянутый «Наигрыш» не

заслуживает майской или осенней книжки, нуждаясь к тому же в пояснительных

примечаниях, то паки молю сообщить мне о сем, за что заранее приношу мою Вам

благодарность.

Дорогой Виктор Сергеевич! Я подавал прошение о желании моем поступить братом

милосердия, но помехой послужило мое увольнительное свидетельство по тяжкой

болезни от солдатчины, то я думаю ехать в Петроград на переосвидетельствование, как

Вы посоветуете — Ваше слово мне и в этом деле поможет. Брат у меня бросил всю

домашность и ушел добровольцем. В первых числах мая к Вам зайдет Алек<сандр>

Ширяевец, к тому времени, может, и я буду в Петрограде, то Вы пошлите Ширяевца ко

мне по адресу: Усачев переулок, дом № 11, кв. 1, спросить Ращеперину.

Желаю Вам здравия душевного и телесного. Христос Воскресе. Своими тяготами не

буду Вам надоедать. Ваш, крепко любящий брат Н. Клюев.

16 апреля. Жду ответа жадно.

98. К. Ф. НЕКРАСОВУ

23 апреля 1915 г. Мариинское, Олонецкая губ., Вытегорский уезд

Дорогой Константин Федорович, будьте милостивы сообщить, как мои «Лесные

были»? и еще моя нижайшая просьба к Вам: не найдете ли возможным прислать мне

стихи Сухотина и Натали Крандиевской безвозмездно, чем обрадуете меня несказанно.

Низко Вам кланяюсь. Николай Алексеевич Клюев. Адрес: Мариинское почт<овое>

отд<еление> Олонецкой губ., Вытегорского уезда.

99. А. А. ИЗМАЙЛОВУ

Апрель-июнь? 1915 г. Мариинское, Олонецкая губ., Вытегорский уезд

Дорогой Александр Алексеевич, благодарю Вас за добрый совет о предполагаемой

книге моих военных песен. Я обрадован Вашей похвалой песни «Кабы я не Акул иною

была».

Еще до выступления моего в печати Вы написали мне о моих песнях следующее:

«Всё это настоящая лирика, земная, свежая, национальная, сильная», и я верю Вам, как

отцу родному. Вы и В. С. Ми-ролюбов говорите о моих песнях одинаково, почитай что

одними и теми же словами. Дай Вам Бог здоровья и отгони от Вас Господь Духа

уныния и холодности. Окромя прилагаемой «Мирской думы» Вам послал «Поминный

причит», сверху его я упустил поставить «Из песен о войне».

Деньги 51 руб. 80 коп. я получил, за что премного благодарю. Жизнь Вам и

крепость!

150