Словно распустившийся цветок

 — Я и не собираюсь. Тем не менее, я бы не зашла так далеко, если бы он не научил меня танцевать, поддерживать разговор и… – И всему прочему. Быть может, именно он и вправду был во всем виноват. Я бы не стала и вполовину столь заманчивой кандидаткой на замужество, если бы он не дал себе труд наставлять меня во всем.

 Мисс Темплтон между тем выжидательно уставилась на меня.

 — Я не знаю, что мне делать.

 — Это просто не принято – говорить «нет» в ответ на предложение руки и сердца, которое вы уже приняли. То есть, так случается, конечно, хотя обстоятельства должны быть крайнего порядка. Полагаю, мистеру Стенсбери не грозит опасность лишиться своего состояния…

 — Скорее всего, нет.

 — И пастор не женат….

 — Нет.

 Она вздохнула:

 — В таком случае я в полной растерянности.

 — Я представляю собой угрозу для высшего общества.

 — Я бы не стала утверждать это со всей определенностью. Я бы сказала, что на вас можно положиться в том, что вы обязательно скажете то, чего от вас никто не ожидает.

 — Полагаю, в моем случае лучше всего… – Я умолкла, глядя на нее и надеясь на добрый совет.

 Но она лишь молча смотрела на меня.

 — Так что бы вы сделали на моем месте?

 — Для начала я бы не стала принимать эти предложения.

 — В моем нынешнем положении ваш совет несколько запоздал.

 — Да. – Она вновь вздохнула. – Что ж, полагаю, у вас нет иного выбора. Вам просто придется сказать им обоим правду.

 — То же самое посоветовал мне и мистер Тримбл.

 Она прищурилась:

 — Теперь я стала ненавидеть его еще сильнее.

 Я повернулась, чтобы уйти.

 — Но, мисс Уитерсби, я должна рассказать вам о том, что узнала о…

 Не говоря ни слова, я вышла вон. Что бы это ни было, оно может подождать до тех пор, пока я не разорву обе свои помолвки.

* * *

 Сказать правду.

 Это было легче сказать, чем сделать, потому что правда была не очень лестной. Несмотря на обвинения, которые я бросила в лицо отцу, адмиралу и мистеру Тримблу, правда заключалась в том, что к своей выгоде я играла с мистером Стенсбери и пастором, воспользовавшись их расположением. Именно это я и сообщила мистеру Стенсбери во время нашего с ним разговора, который состоялся в тот же день после полудня.

 — К своей собственной выгоде. Понимаете?

 — Да. Я понимаю не только это. Я осознаю, что поступил аналогичным образом и с вами, пытаясь очаровать и увлечь вас своими орхидеями и коряжником, чтобы вы сделали мою холостяцкую жизнь не такой одинокой. Так что мы можем смело сказать, что я использовал вас так же, как вы использовали меня.

 — Я даже не подозревала о том, что мы с вами оказались настолько корыстными. А вы?

 Он расхохотался.

 — Вы сильно разочарованы?

 Он долго смотрел на меня, прежде чем ответить:

 — Да. Но, пожалуй, все-таки не настолько, как должен чувствовать себя отвергнутый жених.

 Я не знала, то ли мне оскорбиться, то ли обрадоваться.

 — Не представляю, что я теперь буду без вас делать. – Он со вздохом оглядел свою оранжерею.

 — То, что я не выйду за вас замуж, вовсе не означает, что я не могу и дальше помогать вам, верно?

 Лицо его просветлело:

 — Полагаю, что так.

 — Хотя… прямо сейчас я не смогу этим заняться, потому что мне еще предстоит отказать мистеру Хопкинсу-Уайту.

 — Отвергнуть два предложения руки и сердца подряд? В один день? Наверняка это станет местным рекордом.

 — Я знаю. – Слова мои прозвучали жалко и потерянно, да и чувствовала я себя не лучше.

 Мистер Стенсбери выразительно выгнул бровь, и губ его коснулась легкая улыбка:

 — В таком случае, я должен поздравить себя с тем, что ухаживал за первой красавицей сезона.

* * *

 Из Оуэрвич-Холл я зашагала по дороге в сторону дома приходского священника, то и дело останавливаясь, чтобы полюбоваться семенными стеблями по обеим ее сторонам, и вскоре оказалась на пороге жилища пастора. Я постучала, и изнутри донеслось приглушенное приглашение войти. Отворив дверь, я ахнула, увидев пастора. Он сидел на полу, окруженный грудами засушенных образцов.

 — Мисс Уитерсби! Я не ждал вас так рано.

 Он начал было вставать, но вместо этого я присоединилась к нему, опустившись рядом с ним на колени:

 — Я знаю. Мне очень жаль, но…

 — Но это вовсе не значит, что я не рад видеть вас. Вы сами видите, как вы мне нужны.

 — Я все понимаю и, естественно, не возражаю против того, чтобы помочь вам… но я спрашиваю себя, а действительно ли вам нужна супруга.

 — Уверяю вас, нужна. Имея на руках восьмерых детей…

 — Вашим детям нужна мать, вам самому нужна помощь в работе с ботанической коллекцией, но – прошу прощения за свой вопрос – вы уверены, что вам нужна именно я?

 — Но я так счастлив и… польщен тем, что вы ответили мне согласием…

 — Вот, кстати. Вчера я не отдавала себе отчета в том, что даю согласие на что-либо. Во всяком случае, на что-либо матримониальное.

 Он растерянно заморгал, и глаза его расширились от удивления.

 — Но, уверяю вас, я…

 — Вы попросили меня помочь привести вашу коллекцию в порядок. И я согласилась только на это.

 — Но я имел в виду…

 — И я спрашиваю себя, мистер Хопкинс-Уайт, а действительно ли вы имели в виду что-либо еще?

 — Что вы хотите этим сказать, мисс Уитерсби?