Словно распустившийся цветок

 — В общем… он некоторое время рассуждал о детях, а потом поинтересовался, люблю ли я их и что думаю о его детях в частности, а потом добавил, что нам хорошо работается вместе, и что… – Как же он выразился? – И что он надеется, что мы и дальше будем работать вместе на протяжении многих лет.

 — А вы ответили…

 — А я ответила именно то, чего вовсе не имела в виду, сказав, что буду просто счастлива.

 — То есть, вы ответили согласием.

 — Согласием на что? Он даже не спросил меня ни о чем. Он сделал заявление. И выразил надежду, а не сделал предложение руки и сердца.

 — Да! Он выразил надежду на союз.

 — Союз? Это была надежда на то, что я разберусь с беспорядком, в котором пребывает его коллекция, и восполню в ней пробелы.

 — Он предложил вам выйти за него замуж, и вы согласились.

 — Знаете что, я протестую. Как я могу нести ответственность за ответ, если он даже ни о чем меня не спросил?

 — Вы должны всегда с осторожностью относиться к тому, что говорите в моменты откровенности, мисс Уитерсби. Из собственного горького опыта мне известно, как можно неправильно истолковать даже самую обычную фразу.

 — Не понимаю, как люди вообще осмеливаются открывать рот, если они не могут сказать то, что думают, а действительно иметь в виду то, что они говорят, им не дозволяется. Высший свет, оказывается, безжалостно груб!

 — А чем, собственно, вы расстроены? Все, что требуется от вас, женщин, – это сказать «да». Это ведь мужчина должен набраться мужества, обдумать то, что он собирается сказать, и выбрать для этого подходящее время. Ничего удивительного, что эти двое ходили вокруг да около, прежде чем подошли к сути дела.

 — К сути дела? Суть дела заключается в том, что если мужчина не может заставить себя ясно и недвусмысленно сделать мне предложение, то почему он полагает себя достойным моей руки? Неужели в этом мире не осталось ничего, о чем следует говорить без обиняков, прямо и откровенно?

 Но мистер Тримбл уже не обращал на меня внимания. Собственно, он даже обернулся к отцу, который, растерянно глядя на нас, что-то бормотал себе под нос.

 — А что ответили вы, мистер Уитерсби?

 Отец вздрогнул и поднял на него глаза:

 — Ответил? Насчет чего?

 — Что вы ответили на эти предложения руки и сердца?

 — А! В общем… я поздравил его. Их. А что еще мне оставалось делать? Шарлотта без конца рассуждала о том, что мечтает найти себе супруга, и я всего лишь…

 Я все время рассуждаю о том, что мечтаю найти себе супруга?

 — Это ты заставил меня выйти в свет, чтобы найти себе мужа. Единственная причина, по которой я упоминала об этом, заключалась в том, что я была уверена – в самом скором времени ты одумаешься, как только осознаешь, сколь чудовищный объем работы я выполняла. Вот только в расклад вмешался он, – я вперила дрожащий палец в мистера Тримбла, – и украл мое место. А потом он начал делать все куда лучше меня, и я просто… Я так старалась быть тебе нужной, но только сейчас поняла, что никогда не стану для тебя той дочерью, которую ты хотел.

 — Ты всегда была именно той дочерью, которую я хотел. Просто меня заставили понять, что ты рождена для большего.

 — Но я хочу именно этого.

 — Этого не может быть.

 — Это почему же, позвольте спросить? Ничего иного у меня никогда и не было. И ничего другого я в жизни не знала. Это – единственное, что я умею делать хорошо.

 — Так не должно быть.

 — Но именно так оно и есть. И я тоже есть. А еще, чтобы там ни думала себе Британская ассоциация содействия развитию науки, я хорошо разбираюсь в ботанике.

 Он жалостливо смотрел на меня:

 — Как же получилось, что мы дошли до такого?

 Я знала как.

 — Во всем виноват адмирал. Во всем абсолютно. Ну, так вот теперь он пусть и улаживает все обратно.

 — Но… что мне сказать твоим будущим мужьям?

 — Можешь сказать им все, что хочешь.

 — Но за кого из них ты собираешься выйти замуж?

 — Это не имеет значения. Мне все равно. Задача была найти себе супруга, и я с ней справилась. Разве я не исполнила свой христианский долг? Так что, какая теперь разница, кто им будет?

 Отец снова смотрел на меня с жалостью:

 — Разумеется, это имеет значение. Ведь тебе придется жить с ним до конца дней своих.

 Я вдруг ощутила, как меня охватывает паника, и оглянулась на мистера Тримбла:

 — Полагаю, менять свое мнение относительно принятого предложения руки и сердца не принято?

 Он угрюмо покачал головой.

 — Что ж, тогда будем надеяться, что жить мне осталось недолго. – Никогда бы не подумала, что буду завидовать мисс Темплтон по такому поводу, как этот.

 Отец между тем нахмурился:

 — И все-таки я не совсем уверен… Так какое предложение, говоришь, я должен принять?

 Мистер Тримбл окинул меня долгим взглядом:

 — Неужели у вас нет собственных предпочтений, мисс Уитерсби?

 — Нет. – Мне предстояло или смириться с коряжником одного, или приводить в порядок коллекцию другого, попутно воспитывая ораву оставшихся без матери детей. Что ж, по крайней мере, я на собственном опыте испытала, что это такое – в юном возрасте лишиться самого родного человека. – Пастор.

 Мистер Тримбл выразительно выгнул бровь: