Словно распустившийся цветок

 — Хотя я не могу сказать, будто не одобряю вашего пыла, это было повелительное предписание, Эдвард, а не вопрос. Как вы можете оказать мне честь, прося моей руки, когда бесчестите меня, заранее будучи уверенным в том, что…

 Он взял меня за плечи, притянул к себе и поцеловал. Неторопливо и со знанием дела. Далеко выйдя за рамки того, что можно было бы счесть приличествующим случаю выражением привязанности. К счастью, нас никто не видел, да и подсматривать за нами было некому. Наконец, спустя долгое время, он отпустил меня. Или попытался, во всяком случае. Но я обвила его руками за шею и не позволила этого сделать.

 Он приложил ладонь к моей щеке:

 — Вы согласны?

 — Согласна на что?

 — Ради всего святого! Вы согласны выйти за меня замуж?

 — Ради всего святого? Едва ли. – Хотя, честно говоря, мне очень хотелось, чтобы он поцеловал меня снова.

 — Проклятье! – Он схватил меня за руки и упал передо мной на колени. – Вы – самая вздорная, язвительная и невозможная женщина из всех, которых я когда-либо встречал. Позвольте мне говорить начистоту, мисс Уитерсби. Я люблю вас. Вы мне нужны. Я хочу жениться на вас.

 — Все это очень мило с вашей стороны, мистер Тримбл, но разве вы не хотите узнать мое мнение по этому поводу?

 Он зажмурился, шумно втянул воздух через нос, а потом открыл глаза и вновь вперил в меня свой пронзительный взгляд:

 — Вы хотите выйти за меня замуж, мисс Уитерсби?

 — Да.

 — Да? И это все, что вы можете сказать?

 — Вы хотите, чтобы я ответила «нет»?

 — Нет! Просто я заявил вам о своей любви и… и своей привязанности, и только что…

 — Подобно распустившемуся цветку, я обнаружила, что нет смысла придерживаться каких-то идеализированных представлений, которых не существует в природе. Я могу быть лишь тем, чем являюсь на самом деле, и предложить лишь те лепестки, что имеются у меня в наличии, надеясь, что кто-либо разглядит за ними не то, что кажется, а что есть в действительности.

 Он встал и улыбнулся:

 — Какой заковыристый ответ.

 — Подразумевалось, что он будет возвышенным.

 Он взял мои руки в свои и прижал их к своей груди, а потом наклонил голову и принялся целовать мои пальцы.

 — Да?

 — Да.

 — Тебе придется стать женой фермера-овцевода.

 — А тебе придется стать мужем ботаника.

 Он улыбнулся и склонился ко мне, чтобы поцеловать еще раз.

 — Я согласен.

ЭПИЛОГ

 Бракосочетание мисс Темплтон и мистера Стенсбери стало свадьбой века. По крайней мере, так уверяли в Чешире. Торжественная церемония состоялась в мае, и пастор лично возглавил церковную службу. После нее в коряжнике был устроен роскошный прием, причем ради такого случая новобрачная украсила любимое детище мистера Стенсбери цветами и папоротником так, что его было не узнать. Пара отправилась на Континент, дабы провести там медовый месяц длиной в целый год, а я начала получать письма, идущие непрерывным потоком. Хотя мистер Стенсбери намеревался в течение этого года приобретать новые образцы для своей коллекции, Ада уговорила его посетить Париж, Берлин и Вену. Насколько я могу судить, по прибытии в Оуэрвич-Холле их ожидают целые штабели сундуков, террариев с экзотическими растениями и ящиков с новой модной мебелью.

 Мистер Хопкинс-Уайт в феврале и марте окончательно скормил огню в камине остатки своей злосчастной коллекции, после чего на пару недель в апреле отправился погостить в свой любимый Нортумберленд, пока сиделка, нанятая им для детей, и повариха приводили его приходской дом в порядок. К своему величайшему изумлению, во время пребывания там он женился на троюродной сестре, которая обладала всеми задатками, чтобы превратиться в идеальную миссис Пастор.

 Из уважения к моему отцу мы с Эдвардом отложили свадьбу до тех пор, пока он не переселился к адмиралу. И уже ради того, чтобы соблюсти приличия, нам пришлось подождать, пока леди Каролина не отыщет себе подходящего супруга. Но, учитывая связи ее семьи, на это не ушло много времени. Так что к концу июня я превратилась в миссис Тримнелтонбери. Должна признать, что мне нравится, когда меня так называют.

 Этим летом я совершила путешествие, о котором и мечтать не могла. Нам понадобилось два полных месяца, чтобы достичь Новой Зеландии, еще месяц – чтобы пополнить припасы в Кристчерче, а когда мы наконец добрались до овцеводческой фермы Эдварда в Кентербери, я обнаружила целую связку писем из дома, поджидавших моего прибытия.