Словно распустившийся цветок

 Покончив с вероникой, я взяла в руки несколько образцов, по-видимому, одного и того же растения:

 — А что это такое? Манжетка луговая?

 — Манжетка луговая? Я искал ее, но думал, что уже не найду. Это… это действительно она?

 — Очень похоже. – Я внимательно разглядывала цветок. – Если вскипятить ее, тогда я смогу сказать наверняка.

 — Вскипятить?

 — Чтобы оживить. И чтобы она немного разбухла и восстановила форму.

 Все это время мисс Темплтон развлекала малыша, но сейчас она поднялась с дивана и протянула ребенка пастору.

 — Не думаю, что у нас есть время заниматься кипячением, но я уверена, что мы можем зайти к вам в другой раз, мистер Хопкинс-Уайт.

 — У нас нет времени?

 — Боюсь, что так. – Девушка произнесла эти слова с улыбкой, но по ней не было видно, чтобы она была особенно уж счастлива.

 И тут снаружи донесся громкий вопль.

 — Это адмирал?

 Я сняла образцы с коленей и встала, собираясь выглянуть в окно.

 Священник тоже вытянул шею.

 — Неужели дети…

 Мисс Темплтон протянула мне руку, помогая выбраться из образцов растений, грудами лежавших вокруг меня.

 — Полагаю, бедный адмирал уже вне себя. Пожалуй, в следующий раз он предпочтет войти внутрь.

 Открыв входную дверь, мы обнаружили, что адмирал укрылся в карете, а детвора обстреливает ее галькой. Мисс Темплтон замерла рядом со мной, прижав руки к груди и расширенными глазами глядя на происходящее.

 — Боже, что они делают?

 Из-за наших спин вынырнул пастор и закричал на своих отпрысков:

 — Эй, что здесь происходит? Где мисс Литтон?

 На его призыв откликнулась высокая девочка, которая, обернувшись к нему, ответила:

 — Она готовит ужин, а нас отправила во двор поиграть.

 — Да, но бросаться камнями в гостей невежливо.

 К ней присоединился один из мальчишек.

 — Но он заявил, что он – адмирал. И теперь мы просто ведем обстрел пушечными ядрами.

 Пастор обошел нас и принялся увещевать свое потомство, взяв младших детей за руки, но тут же выпустив их, чтобы открыть для нас дверцу экипажа.

 Через окно он обратился к адмиралу:

 — Мне очень жаль!

 Адмирал в ответ проворчал нечто неразборчивое, и священник подсадил нас в карету.

 Когда мы отъехали, мисс Темплтон высунулась из окна:

 — Всего доброго! До скорой встречи.

 Адмирал и впрямь был вне себя от негодования:

 — Даже китайцы обходились со мной не так грубо. Никогда не видел таких несносных детей. А ведь их отец – приходской священник!

 Мисс Темплтон вздохнула:

 — Бедняжки. И мамы у них нет. Полагаю, именно поэтому он проявляет такой интерес к вашей племяннице. Не удивлюсь, если не пройдет и двух недель, как он предложит ей выйти за него замуж.

 Я с содроганием представила себе, что это значит – иметь таких детей.

 А мисс Темплтон с жизнерадостной улыбкой продолжала:

 — На мой взгляд, это же дар Божий – заполучить готовую семью. А вы что скажете, мисс Уитерсби?

 — Дар Божий!

 Она нахмурилась.

 — Разве найдется девушка, которая отказалась бы от такой семьи, как у него?

 Найдется. Я бы отказалась.

 Склонив голову к плечу, она взглянула на адмирала:

 — У меня складывается впечатление, будто мистер Уитерсби не рассчитывал на то, что его дочь умыкнут так быстро.

 — Как прикажете вас понимать?

 — Мисс Уитерсби привлекла внимание двух самых завидных холостяков в округе! Так что вам не о чем беспокоиться, адмирал Уильямс. Не успеете вы оглянуться, как мы выдадим ее замуж. – И она подмигнула мне, воспользовавшись тем, что адмирал не смотрел в нашу сторону.

* * *

 Мы отвезли мисс Темплтон обратно в Додсли-Манор. Она не пригласила нас войти, за что я была ей искренне признательна. Вернувшись домой, я вошла в малую гостиную и обнаружила, что отец и мистер Тримбл совещаются по поводу классификации какого-то цветка.

 — Думаю, что вы сами убедитесь в том, что система Линнея работает не хуже остальных, – говорил мой отец.

 — Но как быть с преимуществами природной системы?

 — Какими такими преимуществами?

 — Просто я полагаю, что низведение целостности растения до его половой системы является несправедливым упрощением восхитительно сложного создания природы, и система Де Жюсси…

 — Де Жюсси? Ба, да ведь он француз!

 Я обессиленно повалилась на стул и сбросила с ног туфли.

 Отец с удивлением взглянул на меня:

 — Ты уже вернулась?

 — Меня не было все утро. И день.

 — Я не заметил.

 — Похоже, что уже совсем скоро мне сделают предложение.

 — Что ты сказала? – Отец обошел стол кругом и остановился передо мною.

 — Я сказала, что уже совсем скоро мне могут сделать предложение.

 — Почему так быстро?.. То есть…

 К нему присоединился мистер Тримбл. Уперев руки в бока, он сверху вниз взглянул на меня:

 — Вам никогда не предложат руку и сердце, если вы и дальше будете разгуливать по округе в таких платьях, как это.

 Я оглядела свое платье:

 — На мой взгляд, с ним все в порядке. Ни мистер Стенсбери, ни пастор не выразили ни малейшего недовольства. – Расшитое бледно-желтыми примулами, с зеленой оторочкой по подолу, оно вот уже много лет оставалось моим любимым.

 — Оно предназначено для летнего сезона.

 — А мне нравятся примулы в любое время года.