День умолкает, глаза гасит ясные.Сумрак сонливый крадётся, мертвит.Там, где сгущается мнимо всевластнаяТьма нелюдимая, тишь безучастная,Музыка сердце живит.Музыка Ночи – живая симфония —Стелется шлейфом дрожащих свечей.Ныне искусство вершится в гармонии.Ночь призвала на свою церемониюРоссыпи нот и ключей.Музыка тайны блистательной Оперы.Искры из жезла, огни на воде.Кто, вопреки прагматичным и чопорным,Из бутафории создал утопию,Звёзды зажжёт в пустоте!Музыка боли забвенного гения.Мрак её сделал светлее наш мир.Муза творца в легендарном творении.Неистощимый исток вдохновения,Сцены и зала кумир.Музыка страсти ужасного Призрака.Яд в отраженье, мечты в зеркалах.В стоне бессилья возможно ль хоть изредкаНе уловить сокровенного призвука?Чуткость мудрее, чем страх.Музыка сердца скорбящего Ангела,Лирой небесной ты в гроте царишьИ украшаешь тончайшей огранкоюГолос любви. Ярким пламенем факелаВ нём воплотился Париж.Музыка Ночи поведает вечностиТайну Прекрасного и Красоты.Автор исчез, но призыв к человечности,Гимн и влюблённым, и ждущим сердечностиБудет звучать с высоты.
Двести десять граммов любви
Обнимаю тёплый конвертНежно-нежно, словно младенца.На бумаге белей полотенцаПроступают линии черт.Безмятежно дышит пунктир,Тихо дремлют буквы и строки.Будут люди добры иль жестоки?Как их примет мыслящий мир?Двести десять граммов. Квиток.Пропустило сердце два такта.Бандероль. Получатель – редактор.Застревает в горле глоток.Беспокойно в мыслях опятьПроверяю рукопись. ПомнюКаждый лист, каждый знак. Может, скромноОтступиться? Нет, ни на пядь!Мой ребёнок, опыт и труд.Неужели, взяв из конверта,Не оценят его, лишь повертятИ бесстрастно в пыль разотрут?Травит душу плен паутинТех видений, сном отягчённых…Душу в граммах измерил учёныйИ заверил: двадцать один.Что же, правда – там, в облаках.Всё возможно разве исчислить?Вес имеют ли чувства и мысли?Неизвестно. Только в рукахДвести десять граммов любви,Размышлений, грусти, надежды.Да прошествуют мимо невежды!Мой малютка, ну же, живи!