Слово чести

– Видите ли, лейтенант, мне не нравится, что из меня делают дуру, даже больше, чем из вас козла отпущения.

– Я очень хорошо понимаю, каково вам сейчас.

– Нас что, держат за пешек в игре, о правилах которой нам неизвестно?

– Нет, конечно, нет. Послушайте, майор, если вы думали, что это дело раздули для того, чтобы восторжествовала справедливость, то вы очень наивны. Все уже предопределено независимо от того, что мы скажем. Не удивляйтесь, если к вам кто-то подойдет и посоветует прислушаться к точке зрения армии.

Она повернулась лицом к застекленной части террасы и посмотрела вдаль. Тайсон следил за ее взглядом. Океанский лайнер «Роттердам», бороздя пролив, проплыл под мостом, укачивая поднимающимися волнами небольшое суденышко, следующее по его курсу. Летевший с юга турбореактивный самолет шел на посадку в аэропорт Кеннеди. Тайсон вспомнил отпуска, проведенные с Марси там, где они были счастливы. И тут он с полной силой ощутил, что жизнь догорает и что последние фрагменты ее связаны с тюрьмой, разводом, финансовыми проблемами, позором преступления, доказанного или недоказанного.

Карен прервала его раздумья.

– Я должна вам сказать, лейтенант, и вы уже знаете, что я собрала достаточно фактов, чтобы рекомендовать присяжным решить вопрос о подсудности данного дела.

– Тогда не медлите.

– Но у меня также зародилось подозрение, что правительство оказывает тайное давление на ход расследования. И если на самом деле это правда, тогда ваши права в чем-то могут быть нарушены в ходе судебного процесса...

– Послушайте, майор, мои права нарушены с того самого дня, когда акушерка хлопнула меня по попке. Иногда властям приходится делать определенные вещи на благо общества и даже на благо некоторых личностей, делая им больно при этом. Где вы учились? В монастыре?

– Вы говорите так, словно защищаете правительство.

– Конечно, я этого не делаю, но я очень хорошо понимаю, что его подключили к ремонтно-восстановительным работам.

– Заключали ли вы с армией или министерством юстиции что-то вроде сделки?

– Нет.

– А вы бы пошли на это?

– Смотря что за сделка. В подобных делах вы не предлагаете, а соглашаетесь или нет.

– Значит, все-таки к вам подходили. Это незаконно. Идет следствие по статье 31-й, и только я могу вступать с вами в переговоры, и то по вашему согласию.

– Вы можете соблюдать условности.

– Как с вами завязали контакт? При каких обстоятельствах?

– Если это нигде не прозвучит...

– Нет, – ответила она, – я уже не могу это слышать. Я должна буду доложить об этом.

– Тогда оставьте свой вопрос.

Она неохотно кивнула.

– Можно мне дать вам один дельный совет?

– Вы мне и так уже кучу надавали.

Она не обратила внимания на его замечание и продолжала:

– Наймите квалифицированного адвоката, не Слоуна. Я уже беседовала с ним. Возьмите хорошего защитника из военной прокуратуры или же дипломированного военного адвоката.

– Это поистине ценный совет, майор. Вообще немного странно это слышать из уст моего следователя, но тем не менее спасибо. Я полагаю, это означает, что вы расстаетесь со мной.

– Да. Я завтра возвращаюсь в Вашингтон, чтобы закончить рапорт. По этой причине я и нахожусь здесь. Хотите ли вы включить в рапорт письменное или устное заявление?

Тайсон подумал, что она могла бы спросить о такой безделице по телефону.

– Я подумаю об этом. У меня к вам тоже имеется вопрос. Разве вы не уходите в отставку?

– Ухожу, только пока меня не отпускают. После того как я подам рапорт, официально закончу это дело. Однако если им понадобятся какие-нибудь разъяснения, они, пожалуй, не станут отзывать меня. Вот поэтому меня задерживают до окончательного распоряжения начальства.

– Да, нелегко вам. Мне кажется, что армия была бы против того, чтобы вы давали какие-либо разъяснения прессе. Вот почему вас задерживают на службе. Другими словами, вы услышали и увидели слишком много, чтобы просто так отделаться. Неужели вам это не приходило в голову, когда вы брались за мое дело? Ну, как бы там ни было, а они вас скоро освободят.

– Меня это как раз не очень тревожит... хотя немного меняет мои личные планы. Я намеревалась поступить в юридическую контору... здесь, в Нью-Йорке.

– Я загляну к вам, если понадобится переписать завещание.

– Но мои проблемы по сравнению с вашими незначительны.

– Ваши проблемы станут значительнее, если не перестанете развивать теорию правительственного контроля за следствием. Они съедят вас живьем, майор. Поэтому примите совет от более опытного человека, прошедшего корпоративные джунгли – и азиатские также. Не нужно геройствовать. Предоставьте мне волноваться о том, что затевает правительство.

– Я беспокоюсь не о вас лично. Я только хочу, чтобы справедливость...

– Пожалуйста, не надо. Я как заслышу это слово, чувствую рвотный позыв. Я бы на вашем месте просто подыгрывал, держался ближе к большому объекту, наблюдал за всеми, кто идет к двери или включает свет. Намек поняли?

– Какая чепуха! – фыркнула она.

– Временами, Карен, мне хочется, чтобы вы были мужчиной, хотя порой я рад, что это не так.

– В ваших словах есть что-то личное. Вы не можете называть меня по имени.