Слово Идальго. Карибское море (СИ)

— Добрый день, сеньор Сантана! — Вежливо поздоровался Артём, передавая капитану верительное письмо от хозяина галеона.

— Надеюсь, Михас нашел на той стороне не слишком гнилое корыто! — Не отвечая на приветствие, фыркнул Бенито Сантана.

— Потрудитесь соблюдать правила приличия! — Не повышая голоса сказал Артём.

— А то что? — Нагло осклабился капитан.

— А то вас на закате отпоёт священник! — Без угрозы сказал Артём. Он нисколько не лукавил — вякни этот бухой придурок еще хоть слово, парень без промедления снесет ему башку ставшим привычным ударом абордажной сабли.

— Вы… Вы… — Капитан начал вставать из-за стола, но явно увидел что-то страшное в глазах молодого дворянина, от чего поперхнулся, замолк и рухнул обратно на скамью.

— Да, это я! — Артём позволил себе лёгкую усмешку. — Показывайте судно, или до свидания!

— Извините, сеньор! Бес попутал! — После небольшой паузы сказал капитан. — Прошу следовать за мной! Я покажу всё, что вас интересует!

Однако быстро он заднюю включил! Ведь явно на драку нарывался! Непонятно почему, но купец с капитаном явно заинтересованы в неравном обмене судов. Галеон ценится намного выше легкого фрегата, но дельцы предпочли обмен. Логичнее было продать галеон на месте, ведь в период формирования каравана через океан всегда повышенный спрос на торговые суда и максимально высокая цена. А на Карибском море купить новое судно проще простого: в Гаване огромная верфь, на которой строят корабли всех видов и классов, новые суда сходят со стапелей почти каждый день. Тем не менее, Михас ле Гусман зациклился на построенной в Плимуте бригантине.

Галеон оказался здоровенным, метров шестьдесят в длину и водоизмещением не меньше трех тысяч тонн. Но в первую очередь он поразил не размерами, а своим экипажем: все как один, подражая капитану, носили массивные золотые украшения: ожерелья, браслеты, перстни. Разве что драгоценных камней было поменьше. Это уже не звоночек, а набатный колокол! От предлагаемой сделки пахло большими неприятностями! Любой торговец по определению жулик (не обманешь — не продашь!), осталось выяснить в чём заключается обман.

Артём не стал мучить себя пустопорожними домыслами — для определения возможной угрозы требуется надёжная информация, а не догадки. Взяв масляный фонарь, он вместе с Апраксиным и Макаровым спустился вниз. Трюм показался громадным, а заблаговременно убранный настил оголил аккуратно уложенные гранитные блоки балласта и практически сухое днище. Экипаж предвидел тщательный осмотр и заранее открыл доступ во все укромные уголки. Оставив волонтёров изучать стыки и простукивать обшивку, Артём прошёлся по килевому брусу от форштевня до ахтерштевня. Крутой кораблик, не зря галеоны прозваны «плавучими крепостями»! Осмотр не выявил ни малейшего изъяна, парусник был не новым, но ухоженным.

— Прошу добавить в договор ещё одну строчку: «суда передаются как есть». — Прочитав договор, потребовал Артём.

Парень не был юристом, но интуитивно выбрал правильную формулировку: она не позволит потребовать обратного обмена под каким-либо предлогом. К примеру, с приходом в Севилью капитан может заявить о некачественном такелаже фрегата и договор расторгнут. Фрегат останется в Испании, а галеон отберут при следующем заходе в Пуэрто-Армуэльес.

Нотариус вопросительно посмотрел на Бенито Сантана.

— Ни в коем случае! — прошипел тот злобной змеёй и добавил длинную тираду отборных матюгов.

Сам того не подозревая, Артём одной фразой разрушил замысел мошенников. Сеньор Михас ле Гусман регулярно проворачивал авантюру с «обменом», только ещё круче, чем предполагал Артём. Взятое у доверчивых людей судно всегда «тонуло», а «случайно спасённый» экипаж заявлял под присягой об открывшейся течи, гнилых вантах или иных неожиданно вскрывшихся дефектах. Шила в мешке не утаить, Михаса ле Гусмана в глаза называли вором, даже судились, но буква закона оставалась на стороне обманщика.

* * *