Слово идальго. Карибское море

Ответ поставил Артёма в тупик, он ожидал язвительного замечания или ехидной усмешки, вместо этого ему указали на другие достоинства. Или время всезнаек и всеумеек ещё не пришло?

Не теряя времени даром, торговец андалузцами приступил к теории. После объяснений основных принципов верховой езды перешли к практическим занятиям. Первый урок был посвящён подготовке к поездке. Артём с грехом пополам научился седлать лошадь и с трудом освоил нехитрую науку вставлять удила. Упрямое животное наотрез отказывалось добровольно брать в зубы треклятую железяку.

– Лошадь должна чувствовать руку хозяина, – Доменико остановил мучения «гвардейца», – иначе она вообще не будет вас слушаться.

– Я пытаюсь, – расстроенно ответил Артём.

– И расстраиваться не надо, ни вы, ни кто другой не сможет взнуздать лошадь с первого раза, – подбодрил торговец. – А сейчас начнём учиться надевать шпоры.

Со стороны процедура показалась проще простой, лыжи крепить намного сложнее. Оптимизм растворился после нескольких шагов: шпоры сцепились, и Артём рухнул в объятия Гастона д’Ларка.

– Не спешите, не спешите! – отеческим тоном успокоил Доменико. – Начинающие всадники ходят враскорячку. Со временем освоитесь и научитесь звенеть шпорами, как это любят делать опытные кавалеристы.

Посмотрев на показательный проход торговца, когда от скользящего соприкосновения шпоры издавали мелодичный звук, Артём решился повторить. В нём взыграло честолюбие разведчика, ибо вся наука заключалась в определённом шаге. Он легко пройдёт по ночному лесу, не хрустнув ни единой веточкой, а тут цепляется за какие-то железяки на каблуках. После пятой попытки шпоры буквально запели, и он рискнул сделать несколько несложных перемещений, имитируя бой с противником. Получилось неплохо, обязательный атрибут кавалериста уже не мешал.

Второй урок посвящался умению ездить. Для начала Артём попытался забраться в седло и привстать в стременах. Затем начали осваивать кавалерийскую посадку – всадник должен держать спину прямо и не елозить попой. В противном случае седло натрёт спину лошади, не говоря о проблемах для собственной задницы. Наконец перешли непосредственно к верховой езде – следуя советам наставника, Артём уловил ритм шага и неожиданно для себя ощутил от поездки неповторимое удовольствие. Неспешная прогулка по окраине города располагала к беседе, и он принялся расспрашивать о жизни в этих краях. Вспомнился первый день в этом мире и неправедно полученные деньги у далёкого теперь торговца лошадьми.

– Торговля андалузцами должна приносить хорошие деньги? – как бы между прочим спросил он.

– Не надо путать цену на этих красавцев с реальной прибылью, – недовольно ответил Доменико. – Здесь спрос невелик и нет смысла заниматься этим делом. Выручают манильские галеоны.

– Что за манильские галеоны? Никогда о них не слышал, – поинтересовался Артём.

– Каждую весну с Филиппин выходит эскадра в сотню кораблей с годовой добычей золота. Вы не знали? Хм… Наверное, на дворцовых балах говорят только о женщинах! – усмехнулся торговец.

Ни хрена себе! Сто галеонов с золотом! Обалдеть! Или здесь имеет место преувеличение? На всякий случай Артём переспросил:

– Вы уверены в столь огромном количестве золота с Филиппин?

Доменико озадаченно покосился, но, заметив искреннее недоумение, принялся пояснять:

– Манила является торговым центром всего Азиатского региона, там не только добывают золото, но и чеканят пистоли. Из Китая туда везут жемчуг, фарфор и ткани, из Бирмы рубины и слоновую кость, сапфиры из Цейлона, пряности из Индонезии и так далее.

Артём впал в ступор, он знал про злато-серебро из Америки, а Манила ассоциировалась лишь с дешёвыми моряками. Не хило развернулись испанцы! Но сотня галеонов с дорогостоящими товарами, вероятнее всего, домысел.

– Что-то не верится. Вряд ли годовой добычи золота хватит на покупку такого количества колониальных товаров, – засомневался он.

– После гибели во время тайфуна одного из кораблей вышел указ короля: по нему каждый галеон берёт казённых товаров не более чем на три четверти миллиона пистолей, – ответил Доменико.

Круто! Ежегодно по семьдесят пять миллионов только из Азии! Годовой бюджет России этого периода составлял всего девять миллионов рублей[12]. К примеру, русский золотой рубль практически не имел хождения из-за крошечного размера, он весил всего четыре грамма. В своё время Пётр Великий посетил Английский монетный двор, где ради увеличения веса в золото добавляли медно-свинцовый сплав. В конечном итоге царь не решился портить благородный металл, и Москва продолжила чеканку из чистого червонного золота. В качестве самой маленькой золотой монеты казначейство чеканило два с половиной рубля. Аналогичная ситуация могла быть с эскадрой из Манилы, корабликов много, а размеры чуть более баркаса. Желая выяснить грузоподъёмность этих самых манильских галеонов, Артём осторожно спросил:

– Вы не слышали о грузоподъёмности манильских галеонов?