Слово императора

— Полегчало? — мягко поинтересовался Рур. Надо отдать ему должное, спокойно и серьезно, без насмешки.

— Пусти, — все еще недовольно проговорила я и тут же получила свободу. Запал кончился, повторно бросаться на мужа с кулаками не хотелось, поэтому я перекатилась на спину и начала демонстративно разминать руки. На мою недовольную физиономию лежащий рядом на боку оборотень не купился, более того, свободной рукой (второй он подпирал голову) рывком за талию притянул меня ближе.

— И она еще спорить будет, — иронично хмыкнул он, разглядывая мое лицо.

— С тобой поспоришь! С таким-то физическим преимуществом, — ворчливо огрызнулась я.

— Да я не про то, — отмахнулся Руамар. — Говорю же, самая настоящая дикая кошка, и у тебя, кстати, очень тяжелая рука. Не дуйся, я же вижу, что ты больше не сердишься.

Я пренебрежительно фыркнула в ответ, а муж склонился, касаясь губами впадины между ключицами, медленно и неторопливо проложил дорожку из поцелуев по шее к уху, мягко прихватил зубами мочку. Наверное, в воспитательных целях стоило бы вырваться и гордо уйти, но я в самом деле уже не сердилась, да и… приятно было. Знает же, и ведь беззастенчиво пользуется!

— Моя кошка, — прошептал он. Легкий поцелуй в висок и опять дразнящие прикосновения губ и языка к уху, и вновь по телу пробегают мурашки. — Самая лучшая, самая красивая, самая умная…

— Попытка подкупа? — проворчала я, пытаясь удержаться от улыбки.

— Почему — попытка? — тихо усмехнулся он. — Самая сердитая… — Его губы осторожно прихватывают тонкую кожу на горле, и я запрокидываю голову, поощряя к продолжению. — Или мне прекратить?

— А это уже шантаж, — насмешливо отозвалась я.

— А ты как думала? Высокая политика, она накладывает свой отпечаток, — с показушной грустью вздохнул оборотень.

— Рур, давай ты больше не будешь так делать, ладно? И я сейчас не про подкуп. Ну или, по крайней мере, будешь предупреждать заранее. Очень неприятно, когда вот так без спроса лезут в голову, даже по важному поводу.

— Извини, — через несколько секунд задумчивого молчания покаялся он. — Я постараюсь больше так не делать.

— Ну, по крайней мере, честно, — вздохнула я.

— Просто это порой выходит совершенно рефлекторно, — слегка пожал плечами оборотень.

— То есть? — опешила я.

— Я тоже не могу постоянно контролировать зверя, это все-таки инстинкты. В моменты сильного эмоционального возбуждения контроль ослабевает. Например, если я на кого-то зол и мне надо заставить его замолчать, это быстрее происходит на инстинктивном уровне; до зверя на чутье обычно доходит гораздо быстрее, чем до разумной составляющей на словах. Сегодня-то, конечно, был не тот случай, а вот поручиться, что я совсем на тебя не влияю, я не могу. Уж в постели так точно. — Он усмехнулся и возобновил прерванное занятие, целуя мою шею, но на этот раз двигаясь сверху вниз.

— Э-э… Кхм, — совершенно растерялась я. — Вот тоже мне новости! Можно предупреждать о таких вещах заранее? Нет, я понимаю, что ты Владыка и для вас это, наверное, нормально, но я-то не оборотень! В смысле всю жизнь им не была.

Он шумно обреченно вздохнул, отвлекаясь от моей груди, мягко и очень осторожно обхватил ладонью мою шею и, прижавшись лбом к моему лбу, недовольно проворчал:

— Женщина, ты слишком много говоришь!

— А ты — слишком мало, — возмущенно фыркнула я. — Гораздо…

Договорить мне не дали: Руамар чуть отстранился, а ладонь переместилась с шеи и накрыла мой рот.

— Лучше не провоцируй, — со смешком пригрозил он, сурово нахмурив брови. — И — нет, совершенно не обязательно прибегать к инстинктам, можно обойтись народными средствами.

— Это какими? — заинтересовалась я, тем более что рот мой он освободил и, перехватив за запястья, завел мне руки за голову, придерживая одной рукой. Вторая ладонь тем временем опять накрыла мою грудь.

— Связать и воспользоваться кляпом, — прошептал он мне в ухо. — Но мы же не будем до этого доводить, правда?

Смущенно кашлянув, я часто-часто закивала. Руамар тихо засмеялся, но руки мои выпускать не спешил, молча лаская меня взглядом и касаниями пальцев. Сейчас особенно остро чувствовалось, что рядом со мной находится не просто мужчина, а очень опасный хищник, которому я при всем желании ничего не могу противопоставить и при этом полностью нахожусь в его власти. Только почему-то сейчас это было не страшно и не обидно, а очень приятно. Наверное, потому, что я точно знала: ничего по-настоящему плохого он мне не сделает.

— Все-таки ты очень красивая, моя дикая кошка, — тихо и как-то задумчиво проговорил он, продолжая внимательно и пристально меня разглядывать. — Особенно вот такая — открытая, обнаженная и пахнущая желанием. Ты даже не представляешь, насколько приятно осознавать, что кроме меня такой тебя никто не видел. И не увидит, — грозно добавил он. Потом опять склонился к моему уху и прошептал: — Одна уже эта мысль безумно возбуждает.

— Рур, прекрати, — попыталась я призвать его к порядку, чувствуя, что щеки заливает краска. Но голос сел. М-да. Я-то была уверена, что всерьез смутить меня невозможно. Выходит, погорячилась.