Слово Ишты

– Да? – насторожилась я. – Наверное, и посторонних внутрь не особо пускаете?

– Верно.

– Почему же тогда вы решили показать его мне, сударь?

Господин да Нейри со скрипом отворил дверь и странно хмыкнул.

– Потому что мне кажется, что вы этого достойны. И потому, что этим утром господин да Миро попросил меня оказать вам всяческое содействие.

Я разочарованно вздохнула. Ну вот, приехали. Только я начала считать его нормальным человеком…

– Вы не так меня поняли, леди, – снова улыбнулся эр-гар. – Первая причина является для меня главной. В противном случае вы бы вообще не узнали, что этот свиток существует.

Гм. Ладно. Учту. Хотя эти словесные пируэты мне уже начали надоедать. Вот так и станешь параноиком, принявшись подозревать всех подряд в нехороших подвохах.

– Прошу вас, леди, – учтиво поклонился да Нейри, пропуская даму вперед.

Я мысленно пожала плечами и смело шагнула в тесную комнатку, искренне надеясь, что у этого важного господина не случится приступ острого человеконенавистничества и он не захлопнет дверь за моей спиной, как только убедится, что мы внутри. Мало ли… вдруг господин да Миро попросил его еще о чем-нибудь? И вдруг на самом деле у них тут под ширмой сокровищницы древних знаний спрятаны пыточные подвалы?

Так.

Стоп.

Шиза, вон. Человек свое расположение показывает, а ты все дело портишь. Никакой это не каземат. Пыточных инструментов нет. Дыбы не видно. Разожженного очага с греющимися в нем щипцами – тоже. Просто комната четыре на четыре шага, пустые стены, голый пол, сухой воздух, в котором никакая бумага не отсыреет. И – небольшая колонна посередине, на верхушке которой, как ноты на пюпитре, находится под полупрозрачным колпаком незнакомого заклятия какой-то пожелтевший листок.

– Заклятие тихого времени, – негромко пояснил подошедший господин да Нейри. – Лист очень хрупкий. Ему больше двух с половиной веков. Поэтому мы попросили мастеров Магистерии помочь в сохранении этой важной вещи.

Я кивнула и подошла ближе.

Как ни странно, но лорд оказался прав – это был действительно листок. Не бумага, не папирус, не пергамент… самый обычный, только очень большой, аккуратно превращенный в подобие свитка листок очень редкого дерева, исписанный светящимися в полумраке чернилами… или соком какого-то растения. Листок я узнала сразу – в Эйирэ таких было море. Порой столь же больших, а то еще и бо́льших размеров: эары вывели у себя настолько необычные виды растений, что их листья вполне можно было использовать вместо бумаги. Как, например, этот.

Однако когда я наклонилась и прочитала то, что там было написано, то невольно вздрогнула и хриплым голосом переспросила:

– Как, говорите, он к вам попал?

– Эары передали его нашим послам, которых его величество отправлял в Эйирэ, дабы заверить эаров в добрых намерениях.

– Кто именно его передавал? Лично эары?

– Нет, леди, – слегка удивился господин да Нейри. – Насколько мне известно, этот листок был найден поутру в лагере. На границе Эйирэ. Никто не видел, кто его принес.

– И с тех пор людей туда допускать перестали, верно?

– Да, леди.

Я покачала головой и отвернулась.

– И неужели за двести лет никто не смог его прочитать? Ни один маг? И даже мастер Иголас Двир? Известный знаток эйнараэ?

– Нет, леди. Здесь использован какой-то особый диалект, как сказал мастер Двир. Прочесть его так и не смогли.

– Боже… как все это глупо…

Господин да Нейри недоуменно повернулся.

– Что вы имеете в виду, леди?

– Ничего. Пойдемте, лорд. Я увидела все, что хотела.

«Гайдэ? – удивленно крякнул Лин, когда я вышла наружу. – Что там такое? Что они написали, что у тебя так изменилось лицо? Что-то совсем плохое?»

Я поджала губы.

«Это – ритуальное объявление войны, Лин. Знак смерти и скорби народа эаров. И это – предупреждение о том, чтобы люди больше не совались в Эйирэ. А люди… мать их за ногу… за двести лет этого так и не поняли!»

Глава 8