Слово на букву «Л»

— День добрый, — приветствует ее Фиона, — зашла проверить, что еще ушло?

— Нет, просто проходила мимо.

— Ага, как же. Да не стесняйся. Я бы на твоем месте названивала сюда каждые полчаса. Кофе?

Белла прошлась по выставочному залу, отмечая красные значки на проданных вещах. Она насчитала восемь среди своих собственных картин. Это не так уж и много, но она знает, что не может ожидать большего в первые дни. Тем не менее тайком она подсчитывает продажи у других трех участников выставки. Это никакое не соревнование, одергивает она себя, но продолжает считать. У одного продано шесть, у другого три, а вот у третьего нет ни одного красного почетного значка. Как ужасно! Но не удивительно. Впрочем, если бы с ней такое случилось, она дала бы Вив денег и подослала ее в галерею.

Фиона проверяет расчетную книгу.

— Девять. Неплохо, очень неплохо. Когда ты в следующий раз выставишься — с сольной выставкой, — она наверняка будет удачной.

В следующий раз.

— Девять? А я насчитала только восемь.

— Да? А ту, что в витрине, ты посчитала?

— Наверно, продалась маленькая картина? Это хорошо, она была моим первенцем.

— Нет, большая. Вообще-то, я уже собиралась тебе звонить. Я не нашла к ней ценник. Но думаю, что она стоит столько же, сколько остальные такого же размера. Какой-то дядька вчера утром внес за нее залог. Она мне больше всех нравится, кстати. Нравится, как ты умеешь показать, что знаешь, о чем думает парень на картине, знаешь, но не все. У меня прямо мурашки по коже.

Большая? Но ведь не та, где Уилл?

— Это, должно быть, ошибка. Она не продается. Дональд знает, я его предупредила. Но он сказал, что все равно выставит ее в витрине, ему показалось, что она будет привлекать прохожих.

— Ой. А мне он не сказал.

Фиона лезет в витрину и приподнимает картину.

— Видишь, никакого стикера. Ой, черт. — Она поднимает что-то с пола и предъявляет Белле палец с прилипшей к нему белой бумажкой, на которой написано: НЕ ДЛЯ ПР.

Бедная Фиона не знает, как извиниться. Может, художница все-таки передумает?

Белла успокаивает себя. Это всего лишь картина. К чему так переживать? И вообще, если повесить ее дома, она только будет ее расстраивать. Но...

Но это все, что у меня осталось.

— Дело в том, что... — начинает было она.

Но Фиона прерывает ее. Она попробует позвонить покупателю, объяснить ему ситуацию. Возможно, он согласится взять другую картину, и у них даже не будет убытков. Она позвонит прямо сейчас, только проверит, есть ли у них его номер, по которому его можно застать днем. Пусть только Белла минуточку подождет.

— Алло? О, доброе утро. Это Фиона, из галереи Макинтайер. Могу я поговорить с мистером Хендерсоном?

Мистер Хендерсон? О боже, боже мой. Уилл.

— ...узнать, вы хотите именно эту картину?

Уилл.

— ...недоразумение.

Уилл.

— ...быть может, возьмете другую?

Белла отчаянно жестикулирует, хватает ручку и пишет: ПУСТЬ ЗАБИРАЕТ.

— Хм, простите, мистер Хендерсон. Очевидно, все разъяснилось. Да. Это моя ошибка. Мне ужасно неловко, что оторвала вас.

Она смеется. Сколько раз она этим своим смехом заставляла и Беллу смеяться тоже.

— Да. Извините еще раз. Да. В любое время, после шести. Спасибо. До свиданья.

— Фу-у, — в шутку утирает Фиона пот со лба. — Хороший мужик, но в картину вцепился, как зверь. Спасибо тебе, что передумала. Иначе Дональд всю неделю смотрел бы на меня волком.

_____

Белла почти уходит, когда Фиона спрашивает, не желает ли она взглянуть на отзывы. Отзывы? Какие отзывы? Однако Фиона действительно вручает ей Книгу отзывов. В ней указана дата частного просмотра, а ниже стоят подписи посетителей. Некоторые из них оставили рядом краткие пометки. Вив: «Потрясающе! Достойно Национальной Галереи». Ник: «Покупайте, пока не расхватали». Джейн: «Я не очень разбираюсь в искусстве, но эти работы — просто прекрасны». Селин: «Полная настроения и внутреннего напряжения живопись». Энтони: «Вермеер — вдребезги!» И даже родители — пространные замечания отца и экзальтированные восклицания матери: « Magnifico !В мире искусства появилась новая дива».

Есть и несколько отзывов абсолютно незнакомых людей. Живые, из плоти и крови люди посвятили несколько минут своей жизни тому, чтобы оставить отзыв о ее работах, о ее творениях. Ее охватывает странное чувство, будто всю жизнь она была всего лишь призраком, тенью, и только легкое колебание воздуха говорило об ее присутствии, а теперь она превратилась в настоящую, живую женщину, и все вдруг повернулись посмотреть на нее. Она просматривает оставшиеся отзывы, и ей хочется записать их на память, но неудобно. Внимательно, прищурившись, смотрит она на каждый из них, словно фотографируя, укладывая на полки своей памяти: «незабываемый и радостный опыт», «волшебство», «словно мечта или сон», еще два раза «полная настроения живопись»...