— Ничего не сказал. Наверно, растерял всю сноровку. Да и что ему говорить? Он так давно меня знает, что вряд ли уже влюбится.
— А все-таки… — Вив многозначительно выгнула брови.
— Что?
— А все-таки он классный мужик! Я хорошего трахмейстера издалека вижу.
— Да ладно тебе, я же говорила, что не такой уж он красавец.
— Да? У него что, парик? Или желтые зубы?
— Нет, ну я согласна, он симпатичный. Лицо у него приятное, такое располагающее, как будто вы сто лет знакомы. И еще шрам вот здесь…
— Знаю, знаю. Ты мне еще говорила, что хочется его за это приголубить. Это все ерунда.
— А если мне хочется?
— Ты влюбилась. Не отпирайся.
— Ну вот еще!
— Влю-би-лась. Посмотри на себя, ты же вся светишься. У вас люб-о-о-вь!
— Да не влюбилась я! И попрошу не выражаться. Слово на букву «л» при детях не произносят.
— Алло? — Это был Уилл. — Это я.
— Да уж догадалась, — съязвила она.
— И не надо так ехидничать. Может, я звоню тебе по очень важному делу, которое забыл обсудить лично, несколько часов назад у тебя дома. А ты даже не спросишь, по какому.
— Я и так знаю. Ты звонить напомнить, чтобы я не забывала каждые полчаса поливать пионы. И подвязывать ломонос. Ты мне это уже говорил.
— Разве? Ну, хорошо. А про кусты говорил? Их тоже надо поливать.
Он выдержал паузу.
— А еще у меня есть заказ на фреску кисти Крейцер.
Уилл рассказал, что в рамках работы, которую он выполнял для города, появилась возможность сделать два варианта росписи стены за мэрией. Это был завидный заказ, который мог бы принести Белле славу и новых клиентов.
— Короче, надо встретиться, все обсудить. Может, у тебя возникнут еще какие-нибудь идеи. Я могу за тобой заехать, или ты за мной, только не начинай, пожалуйста, опять издеваться! Как насчет завтрашнего вечера?
Это была мечта, а не заказ. Но Белла опять почувствовала себя разочарованной.
— Ты просто боишься, — сказала она себе. — Боишься, как всегда.
Что? Прыщ?
Будучи доброй девочкой, она, чем могла, утешала своих прыщавых подруг, уверяя, что у нее «сухая, ну просто очень сухая кожа, которая наверняка рано, очень рано увянет». Но про себя думала, что ничего она не увянет, просто надо будет почаще наносить увлажнитель. И вообще, все эти проблемы увядания и увлажнения были еще так далеко!
Но пробил час расплаты ибо справедлив Господь. Возможно, он только и ждал, пока она окончательно успокоится, чтобы, когда она уже отбросит всякие опасения, подвергнуть ее испытанию прыщами. И это в том возрасте, когда все нормальные женщины уже беспокоятся о морщинах!
Разглядывая себя в ванной в зеркале, Белла поддразнила собственное отражение: к чему такая паника? У тебя ведь не свидание с поклонником, а всего лишь встреча с Уиллом. А он уже видел все твои прелести: и прыщи, и щетину на ногах, и нечесаные лохмы, и размазанную тушь (а все потому, что ты до того ленива, что не можешь смыть ее на ночь).
Из зеркала, как ни в чем не бывало, гордо поблескивал прыщ. Господи, какой огромный, как маяк! Хоть навигацию открывай. Уилл, конечно, сразу его заметит и весь вечер, как загипнотизированный, будет пялиться на него и думать: «Только не ляпни что-нибудь, только не ляпни!» Пока мимо не пройдет, к примеру, неуловимый мистер Боуман, с которым он захочет пообщаться, и все-таки ляпнет что-нибудь, вроде: «Глянь, какой прыщ, ой, то есть, я хотел сказать — хлыщ!»
Может, замазать его тональным кремом? Но это всегда так некрасиво выглядит — точь-в-точь, как замазанный тональным кремом прыщ. А тон все равно отличается от кожи, всегда! К тому же ее тональный карандаш с деликатным названием «Нет красноте!» навсегда почил где-то в битком набитом шкафчике в ванной комнате. Археологические раскопки его содержимого могут дать полное представление об отдельных этапах ее личной истории: пурпурные тени, румяна дикого розового оттенка, распрямители для волос, так и не распакованная из целлофана зубная нить (была куплена в порыве стать примерной девушкой) и автозагар (был использован один-единственный раз, после чего она стала похожа на больного желтухой).