Слово наемника

Мы с атаманами обосновались неподалеку от рудника, в месте, что я облюбовал несколько месяцев назад. Под камнями еще сохранились тряпки, а могила нищего, убитого мною, оказалась в полном порядке. Хотя чего с ней могло случиться? Но, посмотрев на нетронутые камни, мне стало легче. Еще бы сходить и найти останки парней, но уже поздно: собирать косточки, растащенные зверями и птицами, припорошенные снегом, не имело смысла.

— Получилось, — с удовлетворением сказал Евген, вглядываясь в людскую толчею.

— Еще бы, — кивнул однорукий старик. — Люди всегда хотят заполучить все бесплатно…

— У меня, Андрияш, подарок для тебя есть, — объявил старшой атаман и полез в мешок: — Надевай!

Кольчуга блестела, словно чешуя молодого окуня, и оказалась легкая, как вязаная фуфайка. Я прямо-таки залюбовался, а разбойники завистливо вздохнули.

— Поддоспешник не забудь! — передал Евген плотную кожаную куртку.

Натянув кольчугу, я пошевелил руками — словно на меня сделана…

— Не знаю как и отдаривать, — сказал я. У меня перехватило дыхание и что-то сжалось в горле.

— Уже отдарил, — ответил довольный Евген. — Ты же моему младшему жизнь спас.

— Ну так это — нормально. Сегодня ему спасли, завтра — он спасет… — пожал я плечами, припоминая, когда успел спасти жизнь его сыну? Вспомнил — мальчишка, которого едва не добил седоусый солдат.

— Кольчуг-то я еще понаделаю. А сыновей у меня всего два. Вот если бы… — не договорил Евген, сглотнув комок.

Я подошел к Евгену, пожал ему руку. Все-таки кроме врагов иногда появляются и друзья…

Послышался шум шагов. К нам подошел один из парней, поставленных присматривать за дорогой.

— Гонца от графа Флика перехватили, — доложил разбойник, протягивая Евгену пакет с печатями.

Старшой сломал сургуч, развернул послание и попытался прочесть. Повертев письмо так и эдак, протянул мне:

— Попробуй ты. Тут не по-нашему написано.

Взяв письмо, я слегка удивился. Текст был составлен не на швабсонском языке, а на классической латыни, на которой говорили в Риме до его превращения в империю. Мертвый язык в последнее время был в большой моде. Интересно, а кто на руднике такой грамотный? Неужто старший «гном»? Слегка запинаясь, я сумел-таки прочитать письмо.

— Ну, что там сиятельство пишет? — спросил Евген нетерпеливо.

— Он не сиятельство, а светлость, — зачем-то уточнил я. — Но если коротко, то граф сообщает, что разговоры о разрешении императора копать руду — полная брехня. Всех мужланов, что приблизятся к руднику, — гнать в шею. Желательно без лишнего членовредительства. Сам граф в ближайшем времени прибудет на прииск с отрядом солдат. А еще его светлость выражает озабоченность по поводу задержки обоза.

Последняя фраза вызвала дружный хохот, а мои познания классических языков — сдержанное уважение…

— Ну, отцы-командиры? — насмешливо обернулся однорукий старик к нам с Евгеном. — Что делать будете?

— Пора, — кивнул Евген.

— Пошли, братья-атаманы, — поддержал и я. — Заодно и письмо отдадим.

Мы с большим трудом сумели пройти сквозь толпу. Крестьяне и бюргеры злобно огрызались, когда их распихивали, но, завидев людей с оружием, притихали и позволяли протиснуться.

Постепенно мои товарищи отставали. У входа на рудник народ набился так плотно, что пришлось раздвигать спины рукоятью меча. В проеме калитки, проделанной в воротах, под прикрытием двух арбалетчиков стоял господин Торман собственной персоной. А дальше, в глубине, были видны охранники-надсмотрщики и песики…

Начальник прииска уже устал что-то объяснять и только тупо повторял:

— Нет, господа, на рудник вам нельзя. Будете настаивать — спущу собак…

— Здравствуйте, господин обер-берг-мастер, — поприветствовал я.

— Никак бывший каторжник пожаловал, — равнодушно отозвался «гном». — Как там, на воле? Или обратно проситься пришел?

Кажется, господин Торман принимает меня за того, кто обрел свободу, нарубив серебра по своему весу…

— На воле — чудесно. Послание вам от господина фон Флика, — сказал я, протягивая письмо старшему мастеру.

Старый «гном», увидев сломанный сургуч, возмутился:

— А тебе кто разрешал чужие письма вскрывать, морда каторжная? Или забыл, как ваш брат на «кобыле» сидел? Я ведь не посмотрю, что ты на волю вышел, прикажу — вмиг обратно в барак посадят. Подожди-ка… — вскинул вдруг голову обер-берг-мастер. — Да ты же беглый! А ну схватить его! — приказал он арбалетчикам.

Парни оторопело посмотрели на начальника. Как выполнить приказ, если у тебя в руках взведенный арбалет, а впереди напирает толпа, про которую «синий гном» вроде бы и забыл?

— Ладно, я сам! — злобно ощерился «гном» и попытался ухватить меня своими загребущими лапами…

— Наших убивают! — заорал я, всаживая кинжал в бок господина Тормана. — Бей охрану!

— Бей вертухаев! Даешь серебро! — дружно заорали братья-разбойники, перемешавшиеся с толпой.