Слово наемника

— Итак, ставлю задачу! Заходим в деревню, ищем старосту, просим определить на постой. Закупать начнем завтра, с утра. Значит, не меньше чем три подводы зерна, а лучше — муки, две подводы сыра. Скотину… — задумался я и вскинул взгляд на солдат. — Какие предложения?

— Лучше не брать, — авторитетно заявил Гуль.

— ??

— Месяц Юноны,[9] скотина тощая, жир не нагуляла, резать невыгодно, — пояснил бывший батрак. — Если продавать будут — тройную цену заломят. А вот сыр должны подешевше отдать — скоро новый делать.

— Правильно говорит, — поддержал его Жак Короткохвост, тоже из пейзан. — И на зерно нужно повнимательнее смотреть, чтобы труху не подсунули… А то знаю я этих мужиков. Всегда солдат норовят облапошить!

Мой десяток зашелся в хохоте. Еще бы! Короткохвост небось сам и облапошивал солдат… Подождав, пока парни отсмеются, я продолжил:

— Гуль и Жак Короткохвост назначаются главными купцами. А я — за казначея. Остальные — охрана и грузчики.

— Командир, можно вопрос? — солидно кашлянул Гуль. — Виноват, разрешите… — поправился он, вспомнив, что в армии нет слова «можно».

«Ого! Не прошло и года…» — мысленно улыбнулся я, а вслух сказал:

— Разрешаю!

— Думаю, муку не стоит покупать. Купим зерно, а потом на мельницу свезем. Я на тракте видел одну. Мельник радехонек будет, за полцены смелет.

— Не возражаю, — кивнул я.

А чего возражать? Дело говорит парень, а мы заодно и деньги сэкономим. И не его величеству, а нам… Командир полка сказал четко: «Все, что останется от закупок, — делить на всех!»

— Ну что еще сказать? — оглядел я воинство. — Насчет баб и девок сами знаете?

— Силой не брать, юбки задирать только по согласию, — уныло отозвались наемники, повторяя зазубренные до икоты наставления…

— Вот и ладно, — хмыкнул я. — А теперь — на телеги, и вперед! До деревни еще полмили, чего ноги бить?

На переднюю телегу кроме меня плюхнулись оба Жака. Парни почему-то не радовались скорому отдыху. А ведь должны бы. Деньги у нас есть, и проблем с едой и ночлегом не будет.

— Мн-е-е ту-т не-е нраа-вит-ся! — заявил Жак Оглобля, в минуты волнений растягивающий слова.

— Деревня как деревня, — пожал я плечами.

— Не, командир, что-то тут не то, — помотал головой Жак Короткохвост. — Я сам из деревни. Как-то тут… — не нашелся парень, — все слишком хорошо. Словно и войны нет.

— Ну нет и нет. Что такого? — продолжал недоумевать я.

— Так все равно, — гнул свое Короткохвост. — Война два года идет, а сюда никто не заходил? Ни фуражиры, ни дезертиры? Вон скирды с рожью стоят, не иначе с прошлого года не обмолочены.