Слово не произнесенное

— Помяни черта… Вот и Ферра заявился. Садись, рассказывай…

На табурет осторожно примостился высокий плечистый парень в сером замызганном пиджаке с дырой вместо правого кармана. Осторожно положив на стол замотанную в тряпку левую руку, стянул кепку с белесых волос, торчавших клочьями во все стороны, и поздоровался:

— Доброго дня всем. Я, это, приехал…

— Да видим уже, что приехал. Что узнал в городе?

— В городе? В городе все вверх ногами. У старика Циркуита родня приехала с островов. Везде шлындают, нос в любую дырку суют. Лавку старику сейчас наняли людей ремонтировать. На заводе были, на шахте. Главный у них невысокий такой, на хорька похож. В очках все время ходит, вроде как глаза у него больные. Второй — на офицера похож. У нас такой же полком командовал. Смотрит, молчит, только иногда старшему что-то на ухо шепчет. Морда с отметинами. И всегда умудряется любую мелочь заметить.

— Значит, двое главных. Еще что?

— Всего их пять или шесть, точно не знаю. Остальные по делам мотались… Еще они в банк деньги свои положили. И на эти деньги кредиты дают местным. На покупку зерна, техники и ремонт. Вчера утром фермеров собрали, толковали с ними про что-то. Я не застал, а сестра лишь краем уха слышала. Вроде как будут с армейских складов оружие закопать и под следующий урожай его раздадут. Ну и еще там всякого, чтобы работяги не уезжали, а наоборот, новые участки брали… Шахтерам часть долгов погасили, шахту на модернизацию ставить будут. Обещали все до фартинга заплатить в ближайшие пару месяцев. Пока в счет будущих выплат расписки начали принимать в продуктовой лавке и магазине у Шульца. Народ взбудораженный, в мэрию постоянно заходит, с Вачковски с вопросами лезут. И тот по улицам шастает, рожа довольная…

— Значит, хотят под себя город подмять, уроды… Еще что?

— А еще меня утром сегодня их вояка бывший остановил и с ним еще мордоворот такой был, с глазами протухшими. Глянул — и я думал все, пристрелят на месте. Но мне лишь мизинец сломали и предупредили, что морду мою знают. Еще раз там увидят, то уже не палец сломают, а шею свернут. Вывели на дорогу, дали пинка и просили тебе передать, что в гости не ждут… Кстати, младших Легардов, что ты раньше отправил разнюхать, я видел. Они теперь в кандалах, на ремонте города. Забор поправляли. И новый полицейский за ними присматривает, чтобы сбежать не могли.

Выпроводив шпиона-неудачника, Карли задумался. Потом оглядел самых преданных, столовавшихся рядом, и хмыкнул:

— Главное услышали? А? Ну, кто скажет, что для нас важного Ферра смог разнюхать?

— Мало их, чужаков. Пятеро или шестеро всего, — осторожно первым подал голос Аресто.

— Правильно. А еще мы место знаем, где они остановились. Поэтому — так же утром можно их навестить и положить всех разом. Бывший магазин Циркуита керосином облить и поджечь. Начнут на улицу сигать — мы их и добьем… А еще что?

Больше идей не было. Но старший пришел в хорошее настроение от вестей и сжалился над тугодумами:

— А еще они золото в банк притащили. Золото, парни. И много, раз хватает на кредиты… Вот за ним мы и заглянем, когда с уродами разберемся. После чего можно и на побережье… Так что никому пока ни слова, но оружие проверить, и чтобы с завтра никто бухать не вздумал. Я пока насчет колес разведаю, где прихватить. Чтобы с ветерком до места…

Глава 11

Когда-то в молодости Саллерс забивал скот. С той поры осталась мощная мускулатура и взгляд, от которого клиенты зачастую впадали в панику. Хотя теперь уже мистер Саллерс скот не трогал, а спускал шкуру с людей. Должников и чужаков, вздумавших без спроса соваться на его территорию. Хотя, стоит признать, что и эти «развлечения» в последнее время поручались в основном обычным боевикам. Все же главарю крупнейшей банды есть чем заняться, кроме как черепа крошить. Например, встретиться с серьезными людьми, за которых руководство Кларк-Сити замолвило словечко. Ради такого дела Саллерс даже набросил пиджак и теперь сидел за столом, пуская зайчики бритой налысо головой. Гостям уступил два крепких стула напротив.

Первого набриолиненого молодчика среди банд города знал любой. Франт Роджо, шустрый малый с тонкой полоской усиков под узким острым носом. Сам Роджо считал себя модником, следил за последними новинками на побережье и всегда одевался с иголочки. Пошитые у личного портного костюмы, дорогой табак, трость с позолоченным набалдашником. Но те, кто зарабатывал деньги потом и кровью, обычно за спиной называли мужчину выскочкой и проклятой пиявкой. Что поделаешь, человека «для особых поручений» на городском дне не любили. Но вынуждены были считаться, потому что мэр города и вся прикормленная свора чиновников именно через Роджо заключала сделки, вбрасывала информацию и получала отчеты о проделанной работе. При столь активном образе жизни рано или поздно прилизанного урода должны были похоронить вместе с грузом накопленных тайн. Но пока он считал себя незаменимым.