Слово о граде Путивле

Хан Гзак одним ударом сабли снес ему голову. Остальные ханы схватились за оружие. Поняв, что перегнул палку, Гзак не пошел на попятную, а еще больше разозлился, с надменной улыбкой произнес:

– Ну, паршивые трусы, кто еще думает, как он?! Кто еще умеет воевать только с бабами и детьми?! Выходи на бой со мной! – и поднял саблю, с которой капала кровь, готовясь уничтожить всех, кто хоть намеком проявит недовольство, сколько бы таковых не оказалось.

За эту жестокость и безрассудную отвагу его и боялись, за это и выбрали предводителем. Хан Гзак обвел налитыми кровью глазами окружавших его ханов. Их головы были покорно склонены, не нашлось ни одного отчаянного. Их покорность успокоила хана Гзака:

– Хорошо, не будем тратить время на этих голодранцев. Рано или поздно они попадутся в наши руки, и тогда сдерем с живых шкуры.

Ханы, обрадовавшись, что избавились от рискованного дела и остались живы, заорали похвалы мудрости и смелости Гзака.

– Острог сжечь, сравнять с землей! – приказал хан Гзак. – Пусть этим занимается род труса, а мы пойдем на Путивль, где нас ждет богатая добыча.

29

Половцы под предводительством хана Кончака Отроковича, минуя укрепленные поселения и грабя все остальные, быстро шли к Переяславлю. Добыча попадалась им небогатая. Почти все жители, взяв всё ценное, попрятались за крепостные стены или в лесах. Половцы жгли брошенные села и деревни, вытаптывали поля и огороды, чтобы нанести больше урона русичам, заставить покинуть эту землю.

Переяславль окружал восьмиаршинный вал с тринадцатиаршинной деревянной стеной с семнадцатью восьмистенными башнями, пять из которых были проезжими. Перед валом был выкопан и заполнен водой ров глубиной в три сажени и шириной в четыре. С трех сторон к крепости примыкал посад, в свою очередь обнесенный десятиаршинным валом с высоким тыном из заостренных, толстых, дубовых бревен. Перед этим валом находились еще два рва глубиной в две с половиной и шириной в три сажени, сухие, с частиком – вбитыми сваями с железными спицами сверху. Перед обоими рвами имелись особые ограды из дубовых бревен. От рвов в наружную сторону шли извилистые двойные надолбы – два ряда столбов из толстых бревен, поставленных тесно один возле другого. Ряды соединялись сверху поперечными связями из бревен и представляли собой закрытые переходы. Они уходили почти на пять верст до караульного острога, устроенного для наблюдения и подачи вестей. В надолбах имелись тайные выходы, известные только служилым людям. От таких мест шли в стороны извилистые отметные надолбы, которые упирались в лесные завалы.

Половцы прекрасно понимали, что на преодоление всех этих укреплений уйдет слишком много времени и сил. Большая часть их рати подошла к Переяславлю, чтобы держать там под угрозой дружину князя Владимира Глебовича, а меньшая, разбившись на отряды, безнаказанно занималась грабежом. И еще у них была надежда на счастливый случай и на колдуна Озука. Перед походом колдун, наевшись перетертых, сушеных, ядовитых грибов, летал по потустороннему миру, где духи сообщили ему, что хана Кончака ждет военная удача. Прошлой ночью, когда в сторону Переяславля дул сильный ветер, колдун Озук нащипал шерсти из заячьей шкуры и пустил шерстинки по ветру. Кому шерстинка попадала в нос или рот, тот становился труслив, как заяц.

Князь Владимир Глебович наблюдал за подходом половцев с проезжей башни посада. На нем были новые золоченый шлем и броня. Несмотря на постоянную нехватку денег, на оружие и доспехи себе и дружинникам князь никогда их не жалел. Он понимал, что затяжная осада невыгодна ему. Половцы вытопчут поля и огороды, а то зерно, что уцелеет, осыплется, не убранное вовремя. Оценив силы противника и зная их нестойкость в бою, князь спросил стоявшего рядом тысяцкого:

– Как ты думаешь, ожидают они нашего нападения?

– Не похоже, – ответил тысяцкий. – Они юрты ставят, готовятся к долгой осаде.

– Поэтому мы и нападем, – решил князь Владимир и приказал дружинникам: – По коням!

Старые дружинники быстро выполнили его приказ, приготовились к битве, а новые, набранные в последние месяцы, нерешительно мялись подле своих коней. Вчера ночью Владимир Глебович пировал со старыми дружинниками в своей гриднице, поэтому никто из них не вдохнул заячьих шерстинок, в отличие от новых, которые несли службу на дорогах и крепостных стенах.

– Что такое, братья?! – удивился князь Владимир. – Ужели вы испугались поганых?!

– Нам неохота зря погибать, – сказал один из новых дружинников, прядя по-заячьи ушами. – Под прикрытием крепостных стен мы их легко перебьем и сами целы останемся.

– Лучше со смелыми проиграть, чем с трусами выиграть, – решил князь и приказал страже у ворот: – Открывайте!

Когда стража открыла ворота, князь Владимир Глебович произнес:

– Кому честь дорога, тот пусть потянет по своем князе и по Русской земле! – и первым поскакал на половцев.

За ним ринулись все старые дружинники и несколько новых.